Напряжение

— Вот-вот, а старый дядя Густав поможет! — залебезил старик перед мальцом.

И даже Валентин как-то странно посмотрел на Федора.

— А убить можно и потом, — с оптимизмом подытожил я, собрав все взгляды на себе, — кроме детей и женщин, разумеется, — поправился чуть смущенно.

— И стариков? — робко подал голос хранитель.

— Так ты забираешь или нет? — проявил нетерпение Валентин. Что-то ему наше общество разонравилось.

— Само собой. Федор, просмотри коробки с ювелиркой, постарайся найти папины вещи и украшения сестер.

— Ага! — Брат с энтузиазмом направился к ближайшей упаковке и, чуть поднатужившись, разорвал крепления, высыпав поток золота и серебра на бетонный пол.

— Горжусь тобой, — одобрил я маневр и вновь прикинул объем работ. — А мне нужна тележка. Лучше несколько и столько же людей.

— Будет сделано! — заспешил старик, стараясь покинуть хранилище.

— Кстати, ты же не думаешь, что дверь меня остановит? — поймав его взгляд, уточнил я.

— Да я и не мыслил ничего такого, — вздрогнув, проблеял Густав, забегав зрачками.

— Значит, старики выживут, — потерял я к нему интерес.

— У тебя есть машина? — сухо поинтересовался Валик.

— Есть! — громко заявил Федор, тут же вытянувшись в полный рост.

В его руках тут же появился выуженный из кармана ключ — с брелоком, украшенным трехлучевой звездой. Точь-в-точь такой же, как и значок на белоснежной машине, оставленной в городе. Вообще, я планировал взять автобус и забить его деньгами под крышу… Но не смог противиться яркому огню счастья и надежды, сияющему в глазах Федора. А деньги — это всего-то раскрашенные бумажки, на которые уж точно не купишь радость вечно угрюмому брату.

— У нас есть машина. Большой красивый джип, эдак тонн на пять. Примерно мне по плечи, радиаторная решетка прямая такая, а еще значок с кругом и тремя лучами из центра и там…

— Стоп-стоп-стоп, — замахал руками Валентин, — мне это зачем знать?

— Как зачем? Распорядись найти к ней большой прицеп, — делано удивился я. — И собирайся, мы сходим за машиной в город.

— Отправлю людей, привезут, — попытался отбрехаться от участия парень.

— Идем. Заодно посмотришь, что ты тут натворил, — приказал я. — Федор, ты с нами?

— Нет, я буду искать. — Передав мне ключи, Федор с азартом принялся раскурочивать новую коробку.

— Как хочешь. Валентин, если с ним хоть что-то…

— Да понял я, — поморщился парень, вышел вперед меня и пролаял приказания солидной толпе слуг и солдат, успевшей скопиться в коридоре.

— Может, я слугу с тобой отправлю? С пропуском — тебя пустят. — В очередной раз захотел увильнуть Валентин, стоя возле вокзальной двери.

— Ты лучше любого пропуска, — подтолкнул я его, выпуская в полуденный зной.

Охрану не брали — у меня ее просто не было, а мой сопровождающий довольно едко выразился о талантах своей свиты и их успехах по его защите. Неловкие лепетания начальника охраны про какой-то «особый случай» Валентин предпочел не услышать.

Вдвоем идти оказалось гораздо проще — площадь была забита довольно плотно, и большому отряду пришлось бы растаскивать в сторону палатки, чтобы узкая тропка меж людских пятен стала дорогой для отряда.

— И что ты мне хотел показать? — не выдержал молчания Валентин. — Да, людям трудно, но порядок поддерживается. Вот там находятся полевая кухня и резервуары с водой. Рядом выдача палаток. В самом конце, отсюда не видно, санитарный блок. Я все контролирую!

— Через десяток черно-белых мониторов, — кивнул я, не поворачиваясь.

— Все отлично работает, — буркнул он.

— Работало. Первые два дня, — поправил его. — Деньги начали собирать вчера, верно?

— Ну… — настороженно покосился Валик.

— Очередь замедлилась раз в десять, потому как теперь надо подписывать бумаги. Люди скапливаются на площади быстрее, чем отбывают на автобусах.

— Тут еще есть место.

— Да, но каждые четыре часа ожидания ты должен всех накормить еще раз, если не хочешь голодного бунта. А еще принюхайся: чувствуешь?

— Что? — хмуро спросил Валентин.

— Пот, грязь, жара. Хочешь эпидемию? — недобро посмотрел в ответ. — А ведь еще не все уезжают, заложив себя или вывернув карманы. Самые гордые возвращаются обратно, не желая жить в нищете, чтобы дождаться завершения карантина.

— А ты святой, да?! — сорвался на крик Валентин. — Чем ты лучше?! Пришел и силой забрал все себе!

— Я не забираю себе, — терпеливо произнес, не повышая голос. — Я забираю у тебя. Возвращать чужое — не то же самое, что отдавать свое. Ощути это и сделай выводы.

— Да что ты понимаешь… плевать я хотел на эти деньги! У меня был план! — взвился парень.

— О, вот как? — усмехнулся, подначивая.

— Да! Все на благо клана! — упрямо давил свою линию парень. — И не во вред людям, а во благо! Думаешь, там, за городом, их ожидает что-то хорошее?! Их господин мертв! Все, нет защиты! Их обманет первый встречный, и ничего за это ему не будет!

— И ты решил сделать это первым?

— Нет! Нет! Я взял приоритет долга. Теперь клан — главный заемщик, и если кто-то посмеет обдурить этих людей, — провел он рукой вокруг, — наш клан выступит в их защиту под предлогом защиты инвестиции. Никто не смеет тронуть наше! Никто!