— Девушка, — обратился к ней Шуйский. — Разрешите вас пригласить на ужин и объяснить, почему происходит так, а не иначе?
— Я не против, — коротко кивнула Аймара.
— Максим, ты же позволишь?
— Доставь ее потом к Нике в родовой особняк. — Отмахнулся я, приметив пригласительный жест от третейского судьи.
Значит, время пришло — и мы неспешно потянулись в сторону княжича Мстиславского, равно как и Романов вместе с двумя секундантами. Иные остались подле остановки, с интересом глядя в нашу сторону.
— Шестеро — это не один, — продолжил прерванную беседу Артем. — Шуму будет больше. Разрушений… Этот же чиновник с планшетом не зря приехал? — Буркнул княжич. — На каждое деревце, небось, ценник уже навесил.
— Тут у тебя будет огромное преимущество — деньги возьмут только с тех, кто станет портить городскую собственность.
Шуйский вопросительно поднял бровь.
— Что тебе делать вовсе не обязательно… Помнишь, как в летнем лагере? — Ответил я ему тонкой улыбкой.
— Ничего не выйдет, — с сожалением посмотрел он на заходящее солнце и на разреженный лес, все еще подсвеченный закатом. — Эффект не тот, люди уже взрослые и видимость хорошая — легко держаться вместе.
— Получится. — Уверенно произнес я. — Но выбор за тобой.
— Я подумаю. Идемте. — Зашагал друг в сторону к судьи.
— Инка, тебя я представлю сам. — Обратился я к девушке на всякий случай.
Потому что Артем — это ладно, а если она тут сообщит свое полное имя, то как бы со всеми остальными не произошел массовый несчастный случай.
— От меня не будет проблем. Мне все еще интересно, что я услышу за ужином.
— Господа, — низким и глубоким голосом обратил на себя внимание княжич Мстиславский. — Не скажу, что я рад этому вечеру и встрече. Не мжно быть так, чтобы проливалась кровь старых семей. Не стоит плодить раздор и смуту, приносить горе близким и боль в сердце нашим почтенным отцам. Призываю к примирению.
К традиционной речи отнеслись почтительно и без острых и злых взглядов в адрес друг к другу. Княжич Романов выглядел сосредоточенно и уверенно, глядя только на Мстиславского — ему идти на бой. Его свита позволяла себе высокомерные взгляды в мой и Артема адрес — эти драться не планировали. На Инку поглядывали с любопытством, сама же девушка отражала отстраненное равнодушие к присутствующим — еще и потому, что русский не понимала. Артем же показывал традиционное спокойствие монолита, об который можно только убиться.
— Меня устроят извинения княжича Шуйского, — подал первым голос Виктор Романов. — Я уже давал слово, что не было в моих действиях и действиях моих людей бесчестья. Меня оскорбляет его неверие в мои слова.
А Артем чуть нахмурился.
— Я не вижу причин для извинений. — Коротко ответил Шуйский. — На правах вызванной стороны, я желаю получить сатисфакции так же от тех пятерых молодых людей, что прибыли с княжичем Романовым. Одномоментно с ним самим. Мне не понравились и показались оскорбительными их взгляды, — пояснил он в ответ на вопросительно поднятую бровь Мстиславского.
— Вы желаете расширить число дуэлянтов за счет ваших секундантов?
— Нет, я желаю биться один против шести. Сейчас, по праву старшей крови. Извинения мне не интересны. — Ответил Артем холодным взглядом и повернулся к соперникам. — Перчатки нет, но я могу кинуть в вас скамейку.
И двое секундантов Романова отчетливо погрустнели.
— Вы и ваша свита в праве уклониться от вызова, — обратился к другой стороне Мстиславский, отразив излишне резким движением свое раздражение.
Все-таки, для его репутации лучше было бы примирение сторон и бескровный исход событий — тогда такого посредника станут зазывать гораздо чаще.
— Я не уклонюсь. — Упрямо ответствовал Романов.
— Мы, Александр Геринг и Август фон Нолькен, не уклонимся. — Переглянувшись между собой, ответил один из парней. — Мы готовы сложить с себя полномочия секундантов.
— Вам потребуются новые.
— Думаю, княжна Орлова не откажет нам. Или есть сомнения в ее статусе свидетельствовать честность? — Обвел нас глазами Романов, остановив взгляд на золотой маске Инки.
А затем вновь повернувшись к Мстиславскому.
— Вам стоит решить это между собой, — сухо ответил тот. — Также обсудите вызов со своими товарищами. Напоминаю, что дуэль может быть перенесена на завтра, ежели ее светлость не пожелает быть свидетелем кровопролития. Быть может, она и вас сумеет от него отговорить. Я призову вас позже, господа. Вам есть, о чем переговорить.
И мы вновь медленно разошлись по своим местам.
— Тут дуэль или танцы? — Вредно проворчала Аймара, которую явно раздражало непонимание хода дел.
— Артем будет биться против шестерых. — Подытожил я результат переговоров и с удовольствием потянулся вверх, разминая руки и спину.
— Подвел друга под верную смерть и радуешься? — Уколола Инка, которую все-таки пробил общий мандраж действа.
Одно дело — скоротечная схватка. Другое — ритуальность перед неизбежностью. Что-то в этом такое есть, завораживающее.
— Как думаешь, Романов мог соврать? — Все же спросил меня Артем, явно мающийся этим вопросом некоторое время.
— Мог. А мог и сказать правду.