Все-таки, она тут далеко не добровольно, а я все еще мерзкий пленитель, с которым не ведут задушевные разговоры.
Но женское любопытство все же победило показное равнодушие.
— А какая причина дуэли?
— Девушка моего друга наговорила лишнего. — Подумав, добавил. — Бывшая девушка.
— У вас сражаются из-за слов?
— Весь мир сражается из-за слов. Действие может быть случайным, потому недостаточным для драки. Слова всегда будут осознанным действием.
— Проступок настолько серьезный, чтобы угаснуть любви?
— Тебе ведь не нравится, что я распоряжаюсь твоей свободой? — Уточнил я совсем иное.
— Я в ярости.
— Примерно так же, полагаю, чувствует себя мой друг. Девушка решила за него, что он оторвет ноги княжичу Романову.
— Это весьма… Неосторожно… — Немного проняло Инку, уже настроившуюся защищать кого угодно от меня и моих друзей.
Княжеский титул ей был знаком.
— Теперь моему другу придется оторвать ему ноги. — Скучным тоном добавил я. — Это несвобода, которой не место в любви.
— Насколько мне известно, князья не бросают вызов тем, кто ниже их.
— Он тоже — княжич.
— Остается только грустить, что он не умеет выбирать себе друзей.
— Я выбрал, этого достаточно.
— Значит, нужно посочувствовать. — Едко отозвалась Инка. — Тебя не беспокоит, что его тоже посчитают соучастником моего похищения? Ведь умрут все. Ты, хранитель той крепости, эта китаянка, твой друг, все причастные вместе с той взбалмошной девицей… Кто она вообще? — Пробилась искорка искреннего любопытства в ее голосе.
— Моя единственная проблема в этой жизни.
— А как же я?
— А ты выбрала две недели в России. Обучение у сильнейшего виртуоза огня, шоппинг, золотые украшения, созерцание княжеской дуэли — все для тебя.
— Я это не выбирала.
— Все еще хочешь отказаться от золотой маски? — покосился я на Аймара.
Та промолчала.
— Это не цена за мою свободу, — холодно вымолвила Инка после некоторой паузы.
— Никто и не собирался ее покупать.
— Та китаянка. Го Дейю — вы ее купили. Как вещь.
— Выкупили. У тех, кто посчитал ее вещью. Через полторы недели она будет свободна и может идти, куда хочет. Нам ваша свобода не нужна, — спокойно рулил я по широкой трассе.
— Вы кто, вообще, такие? — С интересом спросила Инка. — Я хочу знать, кого вспоминать с усмешкой после их страшной и мучительной смерти.
— Посмотри на заднее сидение.
— А что там? — обернулась Инка назад еще до завершения фразы.
— Кто-то задает слишком много вопросов. Там ушки и хвост.
Глава 15
Общеизвестно, что основным фактором очарования домашних животных кроме гладкой шерстки, прелестных глазок и милых ушек является способность не выносить мозги едкими замечаниями. И даже ночной требовательный мявк у холодильника вместе с виноватым поскуливанием возле двери с рассветом не вызовут того раздражения, которое способна вызвать отдельно взятая принцесса с неоконченным высшим образованием.
— А это у тебя такой фетиш, да? — Повернула Инка к себе центральное зеркало и поправила накладные ушки на волосах.
Пожалуй, это был как раз тот случай, когда вместо тишины салона дорогого седана я предпочел бы рык двигателя КАМАЗа и лязг переключения передач, что заглушали бы любые разговоры. А вместо мягкости подвески, поглощающей неровности дороги — наборную рессору, на кочках подкидывающую кабину так, что излишне разговорчивые могли остаться без языка.
— Хвостик как, сидеть не мешает? — С заботой поинтересовался я.
— Может, какая-то детская травма? — Проигнорировала мои слова принцесса. — Комплексы? Обижали в детстве?
Рассказать ей о методике укрощения имени Федора — так весь воспитательный эффект пропадет. Первое, что делает пациент, когда узнает, что его лечат — это перестает принимать таблетки.
Верхом терпимости и дипломатии от меня стала попытка включить радио, да погромче. Впрочем, попытка тут же провалилась, потому как Инка мигом заинтересовалась кнопками управления и через десяток переключений набрела на англоязычный поток. Вещали блок новостей — и как на зло, хорошо поставленный голос диктора обсуждал с коллегой-девушкой, как же это много — целых две тонны золота или восемьдесят восемь миллионов долларов денежным эквивалентом. Мол, настолько много, что скоро одна половина мира с надеждой станет спрашивать другую, а не видели ли они очаровательную принцессу Анд.
Инка выключила радио и победно посмотрела на меня.
— Деньги за сведения — плохой вариант, — прокомментировал я равнодушно.
— Для тебя — уж точно.
— Первым делом, все жулики мира постараются убедительно инсценировать твою смерть. — Пожал я плечами. — Лодка над бездной океана, фрагменты одежды и свидетели в порту, видевшие девушку, похожую на тебя.
— Моя семья знает, что я жива. — Поджала губы Инка. — Искать тоже станут среди живых. И найдут! Поспеши каяться, и смерть твоя будет не столь болезненной и долгой. Десятилетия мучений сократятся до каких-то недель. Возможно, я просто проткну тебе глаза, отрежу ноги и оставлю в живых, собирать гроши в порту, пока их не наберется на две тонны золота. — Высокомерно добавила она. — Кто-то же должен скомпенсировать убытки.