Напряжение

- Уважаемый свет-Николай Алексеевич, - мягко обратился к нему преподаватель, - вы удивитесь, но ваш уважаемый отец не 'он ему', а 'он вам', да розгами, да с оттяжечкой! Желаете заключить пари?

Парень живо закачал головой и украдкой притронулся к пятой точке. Видимо, знакомо.

- Вы должны уметь ставить таких на место сами! Не через отца или братьев! И не кулаками, драгоценная моя! Словами! - Строй еще раз обдало жутью. - Простолюдин должен знать свое место! Как вы собираетесь помогать своим родителям, заслужить уважение слуг рода... если не можете заставить уважать себя одну-единственную охамевшую интернатовскую крысу?! Стыдно, господа!

- Простите, учитель!

- Кричат не на вас! Кричат на ваш герб, на сотни поколений предков! Крадут не у вас, а у всего рода! В ваших словах и действиях, в умении защитить себя и свою собственность - честь рода! - Мастер-преподаватель прекратил расхаживать и теперь смотрел на отрешенные лица своих воспитанников.

Вроде, проняло - выходы в город оказались полезней, чем он думал.

- Мы найдем его, учитель!

- Если вы решите отомстить, покалечив или убив, сами или через родню, я в вас разочаруюсь.

- Н-но!..

- Но если вы найдете его сейчас, и не трогая руками объясните всю глубину его заблуждений. Не трогая руками! И приведете ко мне, чтобы он принес извинения в моем присутствии, это будет лучшим оправданием для вас и поводом гордости для меня. Даю вам час.

- Да, учитель! - Теперь хор звучал уверенно, лица в строю горели злой решимостью и желанием добиться цели.

- И помните - мстить следует равному. Вы - честь рода. Не пачкайте честь такой низостью, как смерть или боль того, кто даже не может достойно ответить.

10. Извинения

Самую чуточку прохладная вода омывала ноги, освобожденные от кед и носков - они лежали чуть выше, на каменном уступе. Спину согревала поверхность скалы, сверху улыбалось солнышко, а я, обернув вокруг головы футболку, лакомился пломбиром, восьмым по счету. Еще одно мороженое лежало в воде, завернутым в пакет, с другой стороны небольшого озерца, под металлической трубой с холодной водой. А десятое по счету, вернее - второе, я по-честному отдал Славке, выловив нашу группу возле вольера с жирафами.

К слову, жирафы были неправильными и желто-коричневыми, а не красно-синими. Но вообще - высокие, да. Пока все смотрели на них снизу вверх, я выцепил товарища, сообщил, что надо передать Толику, и торжественно вручил его долю. А за то, что было дальше - вообще не в ответе! Хотя мог бы догадаться и предупредить, если честно. Просто пакет с остальными восемью штуками я благоразумно спрятал за десяток шагов от того места, и в тот момент переживал, как бы захоронку никто не нашел.

В общем, Слава вернулся к группе с мороженым в руке. Вы видели, как стая собак окружает кота? Как они смотрят на свою законную добычу голодными глазами, расходясь полукругом и отсекая пути к бегству? Как медленно приближаются под тихое рычание, чуть наклонив головы?

- Слава, Слава, Слава, - шипела стая, - дай кусочек, дай попробовать, дай лизнуть. Мы немножко, мы чуть-чуть, ты нам друг, ты нам брат.

Слава не отвечал, он пытался запихнуть пломбир в рот целиком. Выходило не очень. Осознав это, Слава предпринял главный прием кота - залез на дерево. Теперь уже жирафы с интересом смотрели снизу вверх.

- Слава, немедленно слезь! - Волновалась учительница.

- Мы поможем, мы спасем, - улыбнулась стая и тоже полезла на дерево.

Сверху полетели шишки и мелкие ветки, а Слава явно наметил прыгать по ту сторону ограды. Потом пришел солидный дядька и потребовал прекратить бардак, пригрозив всех выгнать и больше не пускать. Пришлось спускаться - тем более Славка уже довел мороженое до того состояния, когда его можно засунуть в рот полностью.

В общем, я поспешил покинуть тайный пост под елочкой и свернул на другую тропинку. Скоро Славик прожует содержимое щек и сможет говорить, а вопрос 'где взял' уже повторили раз десять. Мы, конечно, друзья, и он вряд ли меня выдаст, но лучше в этот момент быть подальше.

Потом на меня с криком 'Попался!' выпрыгнул какой-то идиот в фиолетовом. Я почему-то решил, что он хочет украсть мороженое.

- За что? - С обидой спросили меня, прижимая руку к левому глазу. - Я просто поговорить хотел!

Неловко вышло.

- Извините, - покаянно сказал я лежащему на тропинке телу.

И в качестве извинений положил ему на губы кружочек этикетки с приличным кусочком мороженого - как от сердца оторвал.

- Вот, кушай. Кушай-кушай, не стесняйся! - С искренней улыбкой предложил я.

Парень механически задвигал ртом, слопав вкладыш от пломбира целиком. Дикие они какие-то, эти фиолетовые, наши бы ни за что бумагу не стали есть. Ароматизированная туалетная бумага всех отучила. То еще коварство - как вспомню, дрожь пробирает.