Наполеон III. Триумф и трагедия

Побочным эффектом мощного развития метрополии стало дальнейшее экономическое закабаление мусульман и евреев. Арабо-берберы использовали коллективный труд и коллективную форму собственности на землю. Недостаток капиталов и знаний приводил к тому, что крестьяне-мусульмане, используя старые методы работы, разорялись и лишались земельных угодий. Земли отходили к европейцам, а местные жители были вынуждены наниматься к новым хозяевам. В сфере торговли, мелких ремесел шел аналогичный процесс, что дало преимущество местным «белым» поселенцам, а также богатым европейцам и крупным компаниям метрополии.

Со второй половины 1850-х годов взгляды Наполеона III на политику Франции в Алжире начали претерпевать изменения. Его поразила выучка, мужество и стойкость, проявленные североафриканскими солдатами (зуавами) в ходе боевых действий французской армии в период Крымской войны. Зуавы стали частью французских вооруженных сил. Правительство начало активно использовать эти войска в разных боевых операциях (в частности, в Италии и Мексике).

Среди окружения императора находились люди (например, журналист и переводчик Исмаэль Урбан, полковник Фердинанд Лапасэ), которые доказывали необходимость уважительного отношения к местным жителям и более либерального правления в Алжире. Своими взглядами они наложили отпечаток на дальнейшие воззрения Наполеона III. В ходе посещения Алжира в сентябре 1860 года император неоднократно давал понять Шаслу-Лоба и другим чиновникам местной администрации, что готов защищать не только колонистов-европейцев, но и коренное мусульманское население[1833].

Наполеон III полагал, что французы должны показывать пример цивилизованности и развития, а не вести себя как жестокие колонизаторы. Чтобы успокоить местное население Алжира, император в ноябре 1862 года пригласил наиболее уважаемых глав арабо-берберских племен в Париж и в Компьен[1834]. Тем самым он хотел ближе познакомиться с лидерами Алжира и их взглядами, а также продемонстрировать достижения французского народа.

22 января 1863 года в газете Le Moniteur появилась статья императора, в которой он подверг жесточайшей критике политику властей в Алжире по изъятию земель у арабо-берберского населения[1835]. Через несколько недель, 6 февраля 1863 года, появилось открытое письмо Наполеона III генерал-губернатору Алжира маршалу Пелисье, там также звучала мысль завершить эпоху изъятия земель у арабо-берберов и покончить с их эксплуатацией. Император призывал к всестороннему сотрудничеству между французской администрацией и мусульманами. Он говорил, что надо вернуть земельные наделы коренным жителям и создать возможности для труда на них. Европейцы же могут осуществлять мелиоративные мероприятия, создавать инфраструктуру и новые производства, для чего требуются крупные инвестиции из метрополии. Письмо заканчивалось следующими словами: «Алжир, строго говоря, не колония, а Арабское королевство. Туземцы, как и колонисты, имеют равное право на мою защиту. Я такой же император арабов, как и император французов»[1836].

22 апреля 1863 года вышел сенатус-консульт, в котором объявлялось, что французское правительство отказывалось от политики изъятия земли у коренного населения[1837]. В документе также провозглашалась неприкосновенность земельных наделов, использованных местными арабо-берберскими племенами в соответствии с исламскими законами и традициями. Предоставлялось право возвращения земель, ранее реквизированных французской администрацией.

В определенной степени правительство пыталось сгладить противоречия в Алжире между французскими властями, колонистами и местным населением. Кроме того, в Париже надеялись, что реформы приведут к распаду коллективной формы труда арабо-берберов и созданию крупных фермерских хозяйств, основанных на передовых методах возделывания земли.

Эти предложения императора и меры правительства были встречены европейскими колонистами и военными в Алжире в штыки. Они всячески тормозили любые инициативы, направленные на улучшение положения мусульман. Местная администрация также негласно продолжала политику дискриминации по отношению к арабо-берберам и евреям. Ничего не изменилось и в вопросе изъятия земли у коренного населения. Кроме того, колонисты и военные получили поддержку со стороны оппозиции, республиканцев и правых. Депутаты-республиканцы в Законодательном корпусе (Фавр, Гарнье-Пажес, Карно, Пикар, Пелетен) выступали с обличительными речами, в которых всячески обеляли колонистов и армию в Северной Африке[1838].

В 1864 году в департаменте Оран вспыхнуло очередное восстание коренного населения против колонизаторов. Это мощное выступление привело к жестоким репрессиям. Для подавления восстания потребовалось около года, а оккупационная армия была доведена до 85 тысяч человек[1839].