Написано кровью моего сердца

Среди мужчин поднялся одобрительный гул, они шагнули ближе, чтобы рассмотреть смельчака. Ствол мушкета наконец отвернулся в другую сторону.

— Ясно, — ответил обнаруживший Грея мужчина, говоривший с заметным английским акцентом, — должно быть, он родом из Дорсета. — И как же вас зовут, сэр?

— Бертрам Армстронг. — Грей торопливо назвался своим вторым именем. — Сэр, не могли бы вы оказать мне честь и тоже представиться?

Тот скривился было, но ответил:

— Преподобный Пелег Вудсворт, капитан шестнадцатой Пенсильванской армии. А вы из какой дивизии будете?

Он покосился на шапку Грея со смелой надписью.

— Я еще не успел вступить в ряды армии, — ответил Грей, чуть смягчая собственный акцент. — Только собрался, как угодил в лапы британского патруля и мигом заполучил эти браслеты.

Он поднял руки, демонстрируя кандалы. Мужчины вновь одобрительно заворчали.

— Ладно, — бросил Вудсворт и вскинул мушкет на плечо. — Идемте с нами, мистер Армстронг; думаю, мы сумеем решить вашу беду.

Глава 21 Чертовы мужчины

Вскоре Йен и Рэйчел добрались до тракта, где вереницей ползли лошади, мулы, фургоны и отряды ополченцев. Там Рэйчел посчастливилось сесть в повозку с ячменем, а Йен с Ролло трусили рядом до брода у Мэтсон-Форта, где была назначена встреча с Дензилом и Дотти. Увы, их прождали до самого полудня, но фургон Дензила так и не появился, и никто из ополченцев по пути его тоже не встречал.

— Что-то случилось, наверное, — безропотно пожала плечами Рэйчел. — Нам лучше идти дальше, может, он нагонит нас по дороге.

Она не тревожилась: родственники любого врача быстро привыкают к подобного рода неожиданностям. К тому же ей нравилось быть вдвоем с Йеном.

Йен счел это решением разумным, и они перешли ручей, неся обувь в руке. Холодная вода приятно освежила ноги. Даже в лесу воздух был горячим и густым, трескучим от грозы, которая уже давно сгущалась, но никак не могла пролиться дождем.

— Постой. — Йен протянул Рэйчел свои мокасины, винтовку и пояс, где висели пороховой рожок, патронташ и кинжал. — Погоди минутку, хорошо?

Он заметил в ручье промоину, где бурный поток воды высек в скале глубокую яму. Перепрыгивая с камня на камень, Йен добрался до темного пятна под водяной рябью и с громким «плюх!» булыжником ушел на дно. Ролло, после брода мокрый по грудь, заметался взад-вперед, шумно гавкая и осыпая Рэйчел брызгами с хвоста.

Наконец Йен показался из воды и протянул Рэйчел руку, приглашая к нему присоединиться. Та лишь многозначительно подняла винтовку. Йен, смиряясь с отказом, на четвереньках выбрался из ямы, встал на мелководье и, как Ролло, встряхнулся всем телом, рассыпая брызги.

— Не хочешь искупаться? — забирая ружье, спросил он с усмешкой и ладонью утер воду со лба и подбородка. — Вода холодная, бодрит.

— Я бы искупалась, — ответила Рэйчел, смахивая с потного лица капельки, — если бы мой наряд годился для купания.

На Йене были заношенные лепты из оленьей кожи и хлопковая рубаха, выгоревшая настолько, что на бежевой ткани уже не различалась красная вышивка. Такой одежде не страшны ни вода, ни солнце, она даже мокрой выглядит вполне пристойно, а вот Рэйчел, вымокнув, походила бы на крысу-утопленницу. Причем крысу весьма неприличного вида — от воды ткань платья стала бы прозрачной и облепила все тело.

Рэйчел невольно покосилась на набедренную повязку Йена — точнее, туда, где она только что находилась, пока Йен не приподнял ее, чтобы приладить пояс.

Девушка со свистом втянула воздух, и Йен удивленно поднял глаза.

— А?..

— Не важно, — ответила та, хотя щеки, невзирая на умывание, вспыхнули огнем. Йен проследил за ее взглядом. Когда он вновь посмотрел Рэйчел в лицо, она была готова сигануть прямиком в воду, наплевав на платье.

— Тебя это смущает?

Выгнув бровь, он двумя пальцами приподнял мокрую набедренную повязку.

— Нет, — с достоинством произнесла Рэйчел. — Я уже видела мужской орган прежде, ты же знаешь. И не раз. Только не… — Не тот, с которым вскоре предстоит свести более близкое знакомство. — Не… твой.

— Не думаю, что мой чем-нибудь отличается, — заверил Йен. — Но можешь смотреть, если хочешь. Я не против. Не хотелось бы тебя вдруг чем-нибудь напугать.

— Если думаешь, что я питаю хоть какие-то иллюзии об этой штуке после стольких месяцев в военном лагере… Уж поверь, я не испугаюсь, даже когда он…

Рэйчел осеклась, но слишком поздно.

— Встанет, — с усмешкой договорил Йен. — Знаешь, хотелось бы верить. Иначе я был бы очень разочарован.

* * *

Невзирая на жаркий румянец, заливавший ее с головы до ног, Рэйчел ни о чем не жалела. Йен ведь улыбнулся — и его радость бальзамом пролилась ей на сердце.

С тех пор как дошли известия о затонувшем корабле, Йен ходил весьма мрачный, и пусть держался он стойко (что свойственно и горцам, и индейцам), глубины своего горя от Рэйчел не скрывал. И это грело ей душу, хотя и сама Рэйчел была опечалена трагичной кончиной мистера Фрэзера, к которому она питала глубочайшее уважение и привязанность.