Написано кровью моего сердца

— О нет, мадам, что вы! — вспыхнул тот. — Однако генерал захочет узнать, что именно сказала супруга лорда Джона.

— Ничего страшного, — заверила я, хотя сердце колотилось почти в горле. — Передайте генералу, что я не получала никаких вестей от мужа. — От обоих мужей. — И начинаю тревожиться.

Лгунья из меня, конечно, никудышная, но сейчас я не врала.

Розвелл поморщился.

— Беда в том, мэм, что армия уходит из Филадельфии, и всем оставшимся в городе лоялистам рекомендовано… если они того пожелают… э… также готовиться к отъезду. — Поджав губы, он бросил взгляд на разломанную лестницу с остатками перил и кровавыми пятнами на обоях. — У вас, как вижу… уже были некоторые трудности?

— О, нет-нет.

Дженни, осуждающе покосившись в мою сторону, шагнула к лейтенанту и, взяв того под руку, мягко, но настойчиво повлекла к двери. Он невольно последовал за ней. Я услышала громкий шепот:

— …Всего лишь небольшая семейная размолвка… Лорд Джон…

Лейтенант мельком взглянул на меня — удивленно, но не без сочувствия. Впрочем, хмурые морщинки у него на лбу разгладились. Теперь для генерала найдется оправдание.

Под его взглядом у меня вспыхнули щеки, словно накануне у нас и впрямь разыгралась семейная драма, лорд Джон разгромил полдома и сбежал, бросив супругу на милость повстанцев.

Хотя драма разыгралась что надо — однако не скучная семейная ссора, а безумное игрище из Зазеркалья.

Дженни, которой досталась роль Белого Кролика, закрыла за лейтенантом Розвеллом отремонтированную дверь и повернулась ко мне.

— Что еще за лорд Мелтон? — уточнила она, заламывая черную бровь.

— Это одно из имен Хэла, пока тот не получил герцогский титул. Должно быть, лейтенант Розвелл знаком с ним уже много лет.

— А, ясно. Ладно, не важно, лорд он или герцог, сколько он еще проспит? — спросила она.

— Лауданум будет действовать часа два-три, — ответила я, взглянув на позолоченные часы с каминной полки, чудом уцелевшие во вчерашней буре. — Но день выдался тяжелым, а ночь — бессонной, так что он может спать и после того, как средство выветрится. Если только больше никто не будет колотить в дверь почем зря, — добавила я, вздрогнув, когда с улицы донеслись крики и грохот.

Дженни кивнула.

— Хорошо. Тогда я схожу в типографию, разузнаю последние новости. Может, Джейми уже вернулся, — обнадеживающе добавила она. — Вдруг он решил, что сюда идти небезопасно. На улицах полно солдат.

Искорка надежды вспыхнула зажженной спичкой. Хотя я знала наверняка: если бы Джейми был в городе, сейчас он стоял бы передо мной. Пусть злой, пусть раненый — но был бы рядом.

Сейчас, во всеобщей неразберихе, до высокого шотландца, подозреваемого лишь в передаче каких-то сомнительных бумаг, никому нет дела. Ему же не приписывают распространение крамольных листовок. О том, что Джейми взял заложника, знает один Уильям — а тот вряд ли побежал докладывать о случившемся командиру.

Все эти соображения я и высказала Дженни. Хотя да, пожалуй, ей стоит сходить в типографию и проверить, как там Фергус и Марсали с детьми, а заодно узнать, не замышляют ли чего повстанцы.

— Думаешь, на улицах безопасно? — спросила я, помогая ей надеть плащ.

— Кому нужна старуха вроде меня? — оживленно сказала та. — Хотя мое сокровище лучше припрятать…

Сокровищем оказались серебряные часики с изящной филигранью на крышке, которые Дженни носила на груди, приколов к платью.

— Джейми купил мне в Бресте, — пояснила она, заметив мой взгляд. — Я говорила, что это глупо — зачем, мол, мне эта безделушка, я и без того знаю, который час. Однако он настоял; сказал, что так удобнее делать вид, будто ты распоряжаешься событиями. Ты ведь знаешь, какой он, — добавила она, пряча часики поглубже в карман. — Стоит на своем до последнего. Хотя, по правде сказать, ошибается он не так уж часто.

У самой двери Дженни повернулась.

— Теперь слушай. Я постараюсь вернуться прежде, чем герцог наверху проснется, но если не смогу — пришлю Жермена.

— Как это — не сможешь?

— Из-за Йена, — ответила та удивленно, словно я и сама должна была догадаться. — Раз солдаты уходят, он может вот-вот вернуться из Валли-Фордж… а ведь мальчик мой, бедняжка, до сих пор думает, что я мертва.

Глава 16 Место для секретов

В лесу, в пяти милях от Валли-Фордж

— А квакеры верят в рай? — спросил Йен Мюррей.

— Некоторые верят, — ответила Рэйчел Хантер, переворачивая носком ботинка большую поганку. — Нет, пес, не трогай! Разве не видишь, какого она цвета?

Ролло, решивший было обнюхать гриб, презрительно фыркнул и отвернулся, задирая морду к ветру в надежде на более аппетитную добычу.

— Тетушка Клэр говорила, собаки не различают цвета, — заметил Йен. — А почему «некоторые»? Квакеры бывают разными?

Порой убеждения квакеров ставили его в тупик, но в трактовке Рэйчел они всякий раз обретали необычайно интересный смысл.