Джон часто рассказывал о брате и всякий раз упоминал, какой тот властный и деспотичный тип. В нынешних обстоятельствах нам не хватало только его — любителя совать нос в чужие дела. Впрочем… может, Уильям в хороших отношениях с дядей и сумеет его отвлечь? Хотя нет-нет, ни в коем случае! Хэл не должен узнать о Джейми, а он обязательно о нем узнает, стоит только встретиться нынче с Уильямом…
— Леди Грей!
Из-за окрика за спиной я замешкалась — на одну лишь секунду, но этого хватило, чтобы герцог Пардлоу нагнал меня и взял за руку.
— Вы ужасная лгунья, — упрекнул он. — Хотелось бы знать, что вы все-таки скрываете?
— А на что вы рассчитывали, застав меня врасплох? — огрызнулась я. — Хотя, если уж на то пошло, сейчас я не лгу.
Он рассмеялся и шагнул ближе, изучая мое лицо. Глаза у него были бледно-голубыми, как у Джона, но из-за более темных бровей и ресниц взгляд казался жестким.
— Может, и не лжете, — все так же насмешливо сказал он. — Но явно чего-то недоговариваете.
— Я не обязана сообщать вам все, что знаю, — с достоинством произнесла я, пытаясь отнять руку. — Пустите.
Он неохотно разжал пальцы.
— Прошу прощения, леди Грей.
— Конечно, — кивнула я и хотела было его обойти, но он тут же опять заступил дорогу.
— Я все-таки хотел бы знать, где мой брат.
— Мне и самой хотелось бы это знать, — парировала я, поворачивая в другую сторону.
— Позвольте спросить, куда вы направляетесь?
— К себе домой.
Странно называть дом Джона «своим»… хотя другого у меня все равно нет.
«Нет, есть, — возразил упрямый голосок в сердце. — У тебя теперь есть Джейми».
— Чему вы так улыбаетесь? — поразился Пардлоу.
— Тому, что скоро приду домой и сниму наконец эти туфли. — Я торопливо стерла с лица улыбку. — Они ужасно тесные.
Он дернул губами.
— Позвольте облегчить ваши муки, леди Грей.
— Нет, право, не стоит…
Однако он уже вытащил деревянный свисток и оглушительно засвистел. Из-за угла выскочили два мускулистых приземистых парня — братья, наверное, уж очень они были похожи, — тащившие паланкин на двух жердях.
— Это уже излишне, — запротестовала я. — К тому же Джон говорил, у вас подагра, вам и самому портшез сгодится…
Герцог недовольно прищурился, сжимая губы.
— Обойдусь, мадам.
Он схватил меня за руку и втащил в портшез, сбив при этом шляпу на глаза.
— Дама под моей защитой. Отвезите ее в «Королевский герб», — велел он братцам Труляля и Траляля, захлопывая дверь. И прежде чем я успела рявкнуть: «Голову ему с плеч!», мы с бешеной скоростью понеслись по Хай-стрит.
Я схватилась за ручку, собираясь выпрыгнуть на ходу — и плевать на синяки и ушибы, — но этот ублюдок запер ее на щеколду, до которой изнутри не дотянуться. Оставалось лишь кричать носильщикам, но те не слушали, скача по улочкам с такой скоростью, будто несли добрую весть из Гента в Ахен[4].
Пыхтя от злости, я откинулась на спинку и содрала шляпку. Что этот Пардлоу о себе возомнил?! По рассказам Джона и случайным репликам его детей и племянника ясно одно: он привык добиваться своего любой ценой.
— Ну это мы еще посмотрим! — пробормотала я, вытаскивая из шляпки длинную булавку с жемчужной головкой. Сеточка, под которую были спрятаны волосы, оторвалась, так что я отцепила ее и взмахнула распущенными прядями.
Мы повернули на Четвертую улицу, вымощенную не булыжником, а кирпичом, так что паланкин стало трясти уже слабее. Я отлипла от сиденья и зашарила по оконной створке. Если удастся открыть, смогу добраться до щеколды. Пусть вывалюсь наружу на полном ходу — зато не буду безвольной куклой в руках герцога!
Шторка на окне сдвигалась вверх и вниз, но открыть его можно было, лишь вставив пальцы в узкую канавку сбоку и потянув створку на себя. Только я примерилась, как вдруг раздался прерывистый рык герцога:
— Стой! Стоять… Я… больше… не могу.
Он замолчал, носильщики остановились. Я припала глазом к щели. Герцог стоял посреди улицы, прижимая к груди кулак. Лицо у него побагровело, губы, напротив, посинели.
— Опустите меня и откройте уже эту чертову дверь! — рявкнула я сквозь стекло носильщикам.
Те послушались, и я, взметнув юбками, выскочила из портшеза, не забыв приколоть булавку внутри кармана. Вдруг еще пригодится.
— Садитесь, черт бы вас побрал! — велела я Пардлоу. Тот упрямо покачал головой, но все-таки позволил отвести себя к портшезу. Я запихала его внутрь — не без злорадства из-за неожиданной смены ролей. Хотя в глубине души и побаивалась, как бы он внезапно не помер.
Первую мысль — что у него сердечный приступ — я отмела, едва услышала, как он дышит… точнее, пытается дышать. Этот свистящий хрип астмы ни с чем не спутать, однако на всякий случай я взяла герцога за запястье и проверила пульс. Учащенный, но вполне ровный, а крупные капли на лбу — всего лишь пот из-за жаркой погоды, а вовсе не липкая испарина, обычная для инфаркта миокарда.
— Здесь болит?
Я указала на кулак, который тот все еще прижимал к груди.
Герцог покачал головой, кашлянул и отнял руку.
— Надо… лекарство… там… — выдавил он.