— Да вот, досталось мне маленько… — говорил он, заматывая бутылку в халат и протягивая Брианне, чтобы та спрятала в тумбочке. — Но ничего страшного, право слово. Всего-то сотрясение небольшое. Хорошо, что парнишке удалось сбежать. Вы хоть знаете, девочка моя, как он вообще очутился в туннеле?
Брианна рассказала официальную версию событий, выслушала ахи и охи, после чего спросила, не узнал ли он нападавшего.
— Узнал, — огорошил вдруг Джон. Он устало откинулся на подушку. — Правда, имени не знаю. Но частенько его встречал. Он водит по каналу лодку.
— Что? Одно из круизных судов или какой-то мелкий частник?
Сердце у Брианны заколотилось. Маклауд говорит про Каледонский канал, прорытый от Инвернесса до Форт-Уильяма, по нему ходит немало судов.
— Небольшая такая моторная лодка под парусом. Частная, наверное. Я и глядел на нее только потому, что у моего брата такая же, мы с ним как-то разок плавали. Десятиметровая вроде.
— Надеюсь, вы полиции рассказали?
— Конечно. — Он постукивал узловатыми пальцами по одеялу, искоса поглядывая на Брианну. — Описал, как он выглядит, но знаете, он ведь самый обычный на вид. Я его узнаю, парнишка ваш, может, тоже… А вот полицейские вряд ли найдут.
Во время разговора Брианна машинально вытащила из кармана швейцарский нож и теперь поигрывала с ним, выдвигая и задвигая лезвия. Она щелкнула штопором и большим пальцем проверила остроту кончика.
— Может, и мне его опишете? Я немного рисую, попробуем изобразить фотопортрет.
Джон ухмыльнулся, и прищуренные глаза утонули в опухших от кровоподтеков веках.
— Плесните-ка мне капельку, милая дама, и доставайте альбом.
В Лаллиброх Брианна вернулась уже после обеда, как раз к четырем, когда была назначена встреча со слесарем. На ветру трепетал пришпиленный к двери листок бумаги, она оторвала его и развернула замерзшими пальцами.
Злобно бурча под нос, она скомкала записку и сунула в карман. У нее, значит, по поместью как у себя дома ходят похитители — и это, получается, не ЧП?
Брианна нерешительно взялась за дверную ручку, глядя на белоснежный фасад. Закатное солнце отражалось в окнах верхнего этажа красным заревом, скрывая любого, кто мог бы за ними стоять. У похитителей есть ключи. Стоит ли соваться в дом одной?
Она огляделась, но ничего необычного не заметила. Поле тихо шуршало травой, вдали мирно паслось мелкое стадо овец. Брианна вдохнула, водя носом из стороны в сторону, совсем как отец на охоте в Северной Каролине, словно пытаясь учуять оленя на ветру.
Что она искала? Выхлопные газы. Резину. Горячий металл. Поднятую пыль. Признаки того, что недавно здесь проезжала машина. А может, что-то еще. От Роба Кэмерона, например, сильно разило потом.
Разило чужаком.
Но холодный ветер принес лишь запахи мертвых листьев, овечьего навоза и едва уловимую вонь скипидара от сосновых посадок Комиссии по лесному хозяйству к западу отсюда.
И все же… Отец не раз говорил, как у него покалывает затылок, если вдруг что не так, — а у Брианны волосы буквально вставали дыбом. Поэтому она села в машину и тронулась с места, ежеминутно оглядываясь. Доехала до заправочной станции в нескольких милях от дома, позвонила Фионе сказать, что детей заберет утром, затем купила пару шоколадок и двинула обратно по проселочной дороге, ведущей на сосновую плантацию.
В это время года в половине пятого уже темнело. На склоне холма дорога сменилась глубокой колеей в глине, но Брианна аккуратно выползла по ней на одну из полян, где лесники обычно сжигали валежник и сучья. Здесь едко пахло древесной золой, из черных обугленных пятен на земле сочился дымок, но сами кострища уже затушили. Брианна поставила машину за кучей свежесрезанных ветвей, заготовленных на завтра, и заглушила двигатель.
Пока она шагала с плантации, в одной руке держа ружье, мимо уха вдруг просвистело что-то крупное. Она испуганно шарахнулась в сторону.
Сова, всего лишь сова. Бледное пятно уже исчезло в темноте. Несмотря на свой испуг, Брианна обрадовалась ночной птице. Белые совы в кельтском фольклоре считались предвестниками удачи — а удача ей ой как пригодится.
Однако он пропал, и она осталась одна среди сосен глядеть на Лаллиброх, держа наготове дробовик.
— Роджер, я верну тебя, — прошептала Брианна, сжимая левую руку в кулак и поглаживая медное колечко, которое он надел ей в день свадьбы. — Обязательно верну.
Однако сперва надо убедиться, что детям ничего не грозит.
Ночь сгущалась, и Лаллиброх понемногу исчезал из виду, становясь лишь смутным пятном в темноте. Брианна проверила затвор на дробовике и медленно двинулась к дому.