Читаем Напарница полностью

— Когда наставник с другом из бюро пришли в больницу, я был уже совершенно безнадёжен, и врачи к утру постановили пустить мне кровь — тогда ещё это считалось средством против всех болезней, даже пули в лёгком. Отравления, ранения, ушибы, болезни лечились одинаково — выпускали «дурную» кровь и ждали, пока организм выработает новую, чистую и здоровую.

— Ты шутишь! — ужаснулась я. — Не может быть, чтобы никто не заметил, насколько это опасно и бесполезно!

— Не шучу, моя девочка, — возразил вампир. — Я ещё застал этот метод в действии, правда, в дорогих клиниках от него отказались, да только в тюрьме очень уж хорошие врачи не работают, глупенькая. Да и подумай сама, всё лучше — быстро умереть от потери крови, чем медленно умирать от раны, а?

— Перестань, — помертвевшими губами прошептала я, не в силах поверить в подобную жестокость.

— Одним словом, — как ни в чём ни бывало продолжил вампир, — наставник задурил всем головы, прошёл в палату, где я был предоставлен самому себе — и, как было договорено с ночным дежурным больницы, «пустил мне кровь». Разумеется, я от этого умер.

— Нет! — не удержавшись, воскликнула я. — Не может быть, нельзя же…

— Почему нельзя? — с холодком возразил вампир. — Как тебе сегодня говорила Грета — только так и можно. Наставник сделал из меня такого же, каким был сам, а после ушёл, предоставив персоналу засвидетельствовать мою смерть. Тогда люди умирали без бюрократических проволочек, и к утру мой труп уже не должен был занимать койку, предназначенную для живого больного, так что меня быстренько выписали на тот свет… и я успел спрятаться до восхода солнца. Всё-таки в первый год оно удивительно неполезно для вампиров, новичкам приходится осторожничать. Вот так Беренгарий и умер, моя девочка, и я время от времени хожу на свою могилу, чтобы крепче это запомнить.

— Но почему ты тогда?.. — растерялась я, не вполне уверенная, стоит ли задавать столь нелепый вопрос. После жуткой истории о лечении, которое предлагалось несчастным ещё полвека назад, после рассказа о клятвах, верности, долге и взаимном обмане — после всего этого мой вопрос казался едва уместным.

— Почему я не стал брать другое имя? — проговорил вместо меня напарник. — Только не смейся, моя хорошая, но всё очень просто. Я слишком гордился своим собственным, а в бюро меня всё равно никто ни с кем не перепутал бы.

Я нервно хихикнула от поразительной… нет, не простоты, а мальчишеской гордости, которую услышала за этим объяснением. Кто знает, может быть, самомнение и убеждение в своей уникальности и было тем единственным чувством, которое напарник вынес из человеческой жизни?

— Вполне возможно, дорогая, — сухо ответил вампир и принялся менять подсохшие цветки на свежие, которые он аккуратно доставал из захваченного из аптеки пакетика и — по его словам, для ускорения процесса — облизывал прежде чем налепить мне на кожу. Нельзя сказать, чтобы меня радовало подобное лечение, однако напарник, ещё принеся меня в комнату, наотрез отказался выслушивать какие бы то ни было возражения и, пользуясь своей властью надо мной, запретил мне спорить на эту тему. Думаю, не стоит объяснять, как мало у меня было возможностей что-либо противопоставить вампиру, способному взглядом остановить меня или заставить двигаться, помочь вспомнить или забыть о чём угодно.

— Надеюсь, хозяюшка, — по-острийски произнёс не-мёртвый, закончив со своей операцией, и, встав с кровати, согнулся в глубоком поклон, — вы больше не имеете ко мне претензий относительно излишней, по вашему мнению, скрытности. Во всяком случае, — перешёл вампир на дейстрийкий, разом теряя издевательскую вежливость интонаций, — я рассказал тебе всё, что только можно… и чего нельзя — тоже. Кое-что, не всё, разумеется.

— Благодарю, — в тон напарнику ответила я, — за вашу ни с чем несравнимую откровенность, милостивый хозяин. Но скажи мне теперь, — перешла я на наш родной язык, — раз я знаю твоё имя, можно мне тебя так и называть?

— Беренгарий? — испугался не-мёртвый. — Ни в коем случае! Можешь звать меня, как дружки когда-то, Гари, но, во-первых, только мысленно, а, во-вторых, для тебя я не малыш. В конце концов, я тебя на полвека старше.

Подобное заявление, полное мальчишеской потребности в самоутверждении за счёт окружающих, заставило меня улыбнуться, что, к сожалению, не улучшило настроения вампира, и он, скрипнув зубами, поспешил усыпить меня насильно, так и не дав спросить, зачем же он всё-таки валял дурака давеча в аптеке.

Перейти на страницу:

Похожие книги