Когда я снова открыла глаза, я не узнала комнату… Половина мебели была разбита, а деревянные обломки беспорядочно валялись на полу. Я скользнула взглядом по стенам, и мои глаза замерли на отбитой штукатурке в некоторых местах… В спальне словно прошёлся вихрь, и оставил в целости только пианино.
– Пришла в себя? – от доброй улыбки Лайона у меня потеплело на сердце.
Но его внешний вид встревожил… Судя по его ссадинам, синякам и местами порванной одежде, ему пришлось несладко. Небритый и взъерошенный, с уставшим взглядом… Но такой родной. Под его глазами пролегли темные круги, словно он давным-давно не спал.
– Мне кажется, что мы квиты, – улыбнулся он и устроился рядом со мной, положив мою голову на свое плечо.
– О чем ты?
– Ты отлично наказала меня за мое поведение.
Лайон поцеловал меня в висок, и я зажмурилась от удовольствия.
Я была полна сил, и мне хотелось перевернуть весь мир, чтобы выплеснуть хоть часть своей энергии.
– Сколько времени прошло?
– У нас ещё два с половиной дня, чтобы ты приструнила свою магию, если не хочешь лишиться напарника, – рассмеялся он и обвел рукой комнату.
– Я оплачу тебе ремонт, – усмехнулась и потерлась щекой о его колючий подбородок.
– Я деньгами не возьму, – его брови игриво задвигались, и я отлично поняла, что именно он имеет ввиду.
И рассмеялась.
Черт возьми, настоящее намного приятнее, чем прошлое. И кажется, я знаю, куда мне потратить свою энергию.
Глава 37. Когда оживают страхи
Я водил мыльной рукой по гладкой женской спине, и старался не зацепить красную отметку на лопатке, так похожую на ожог.
– Болит? – спросил, коснувшись губами теплой кожи.
– Немного, – призналась Мэйлин.
Я подвинул ее ближе к себе, и вода в ванной от этого резкого движения выплеснулась на пол. Мой колючий подбородок коснулся рыжих мокрых волос, пока пальцы скользили по гладкой коже.
Эти полтора дня стали моим адом…
Я снова пережил то, что и четыре года назад…
Страх, ненависть к себе и боль.
Я боялся за нее. Боялся, что она не справится. Что я потеряю свою М.Брукс, и ничем не смогу ей помочь. Ощущение беспомощности, дикой безысходности и ярости, уничтожающей рассудок.
А когда она шептала в бреду имя Ви, мне казалось, что мое сердце разрывается надвое…
Я не понимал себя. Путался в своих же мыслях и желаниях.
Я удерживал руки Мэйлин, защищая ее от своей же силы... Испытывал физическую боль, которую причиняла мне ее пробудившаяся магия, с некой радостью. Потому что мне хотелось этого. Чтобы физическая боль хоть на миг привела меня в чувства и отрезвила.