Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

Нана всмотрелась в тех богов, что пировали за столом Геры. Среди них был сын Геры Арес, его сыновья, рождённые когда-то от него Афродитой — Деймос и Фобос. Увидев сыновей, Нана не почувствовала ничего особенного, что должна ощутить мать после долгой разлуки с детьми. Она была верна себе в своём старании не привязываться к детям. К счастью, Деймос и Фобос тоже не были маменькиными сынками и не пытались питать к ней слишком тёплых чувств. Они были ближе к своему отцу, богу войны, и это Нана считала правильным. Как и другой её сын от Диониса — Приап тоже тяготел к компании отца, чем к ней. И это тоже было хорошо и правильно. Но ни его, ни Диониса, за столом Геры не оказалось. Из всех значительных богов на стороне бывшей царицы Олимпа оказались только Афина и Арес — такие же извечные антагонисты, и ещё её родная сестра Гестия, остальные боги были со средних или даже низших ступеней — божки лесов и пастушьих стад. Но, видимо, сейчас Гера была рада любым сторонникам.

Другой ряд возглавлял Посейдон, присвоивший себе ни больше, ни меньше, трон самого Зевса. Он был изрядно захмелевшим, вёл себя развязано и что-то бормотал заплетающимся языком — совсем не по-царски. Нана постаралась разглядеть состав его сторонников и поняла, что он более солидный: тут были Аполлон с Артемидой и их мать Латона, Дионис с Ариадной, часть свиты Диониса, а также морские и речные божества высших, средних и низших ступеней.

Трон Кроноса оказался каким-то вовсе безвкусным, это было что-то огромное, неказистое и не радующее глаз. Трон бы до того несуразен, что казался выложенным из жёлтых кирпичей, но при ближайшем рассмотрении можно было понять, что это большие золотые плитки. Но даже золото не могло скрасить собой это несуразное седалище для правителя.

Нана подумала, что сторонниками Кроноса должны быть титаны, в своё время не перешедшие на сторону Зевса и воевавшие на стороне Кроноса и не ошиблась. Эти титаны все были за его пиршественным столом и… Вдруг она увидела, что по правую руку от трона Кроноса восседали Энлиль и сам мудрый Энки! Кроме того, там были ещё кое-кто из месопотамских богов. Нана сцепила пальцы в замок, чтобы сдержать свои эмоции. Их каких соображений месопотамские боги решили встать на сторону Кроноса? Разве они не знали, что он был врагом Урана-Ану?

Нана вдруг заметила, что Кронос и Энлиль имели внешнее сходство между собой. Это и логично, ведь они были братья и по отцу-Урану-Ану, и по матери Гее-Ки. Не все потомки этой пары были схожи между собой, но не Кронос и Энлиль. У обоих были крупные лица, резкие черты лица, небольшие глаза, острые уши, тёмные волосы, мясистые носы с могучими ноздрями, трепетавшими от распиравшего темперамента. Оба не блистали красотой, оба были пышнотелы и плечисты. Кто его знает, может они были и духовными близнецами и в силу этого и притянулись друг к другу в поисках взаимопонимания. Но что может быть общего у Энки с этими двумя диковатыми богами? Вот бы спросить, вот бы спросить… Но Гефест намекнул, что сейчас не время вести разговоры с пирующими. Кажется, Энки также пьян, как и все боги.

— Чего же все они хотят? — спросила Нана. — Что обещает каждый из претендентов на престол тем, кто на его стороне?

— Того, чего желают все боги: власти над миром, адептов, накопления сил.

— И как они намерены всё это заполучить? На что они рассчитывают?

— Пока норовят переманить на свою сторону как можно больше сторонников.

— А на чьей же стороне Гелиос?

— Ни на чьей. Ты же знаешь, он глава собственного пантеона, которым он управляет под именем Амон. Он не участвует в пирах олимпийцев. И его боги, кажется, не преследуют никакой цели. Все убиты новостями, что когда-нибудь умрут. Дааа, это на самом деле трудно принять…

— Мы не умрём. Войдём в Хаос — и выйдем, снова могущественными богами, возможно, даже более сильными, чем прежде, — промолвил Мохан. — Мы ничего не потеряем. Кто от рождения бог, тот богом и останется, если захочет.

— Но мы сами уже не будем прежними.

— Значит, мы должны стать лучшими — это будет нашей компенсацией за потерю себя прошлых.

Внезапно за пределами комнаты, где за накрытым столом беседовали боги, послышался странный шум.

Ещё через несколько секунд дверь в комнату резко распахнулась и в неё шагнул один из командиров Властей и Сил и за его спиной появилось несколько угрюмых лиц небесных воинов.

— Вишну, Гефест, Лакшми, Инанна-Афродита, — прогремел металлический голос командира. — Именем Человека мы приказываем вам проследовать за нами, туда, куда мы поведём вас!

Мохан поднялся с седалища и между его бровей пролегла упрямая гневливая складка.

— Вы приказываете нам? — проговорил он. — Это вызов — приказывать мне, правителю пантеона Тримурти? Вы так жаждете войны?

Он мысленно включил ясновидение и понял, что Властей и Сил, включая командира, было всего пятнадцать единиц. Тут можно попытаться справиться собственными силами, не вызывая на подмогу марутов.

Гефест как будто понял его и в считанные секунды в его могучих руках материализовался огромный увесистый молот.