Нам идти дальше

Но прежде чем Владимир Ильич мог взяться за эти письма, их требовалось привести в удобочитаемый вид. Важные сообщения прятались в переплетах книг, альбомов, паспарту (плоских картонных рамках для фотографий и картин). Все надо было осторожно вскрыть, отмочить, отклеить, письма проявить на огне свечи или лампы, а потом и расшифровать — каждое по своему особому и заранее условленному ключу. Надежда Константиновна и ведала теперь этим сложным хозяйством.

На каждую искровскую группу и агента. «Искры» в России у нее была заведена отдельная тетрадь. Она называла их своими «зелеными книгами».

«Зеленой книгой» в русской революционной среде называлась обычная тетрадь или блокнот с зашифрованными адресами и другими конспиративными указаниями для подпольной работы. Почти каждый партийный комитет в России имел такую тетрадь и хранил ее в надежном месте. В случае провала организации тетрадь давала возможность восстановить связи с нужными людьми, уцелевшими от арестов. Тетради Надежды Константиновны были заветной «зеленой книгой» самой «Искры».

Дорого дала бы русская охранка за такую тетрадь! В ней хранились десятки адресов явок, адресов для писем, партийных кличек и настоящих фамилий агентов «Искры», названий ключей к шифрам. Адски трудная и опасная жизнь революционного подполья России отражалась здесь. Самара называлась «Соней», Одесса — «Осипом», Тверь — «Терентием», Псков — «Пашей», Вильно — «Груней», конспиративным названием петербургской организации было «Ваня». Каждый агент имел свою кличку.

Их было пока немного, активных агентов. Право, они все могли бы уместиться в той комнате, в которой Владимир Ильич сидит сейчас за разбором почты. Но их работа в России давала себя все больше чувствовать. Созданные ими искровские группы тоже были пока малочисленны, зато именно они становились наиболее влиятельными, передовыми форпостами русского революционного движения, очагами подлинного марксизма. Опираясь на «Искру», они завоевывали с каждым днем все больший авторитет, и число их сторонников быстро росло. Зато таяли ряды «экономистов». В рабочей среде их становилось все меньше.

Сколько почты сегодня! Уже глубокая ночь, а Владимир Ильич все еще сидит за столом. Спит Елизавета Васильевна, прилегла уставшая от расшифровки всей этой почты Надежда Константиновна. Тихо в квартире, и только слышно, как потрескивает горящий фитиль в лампе и скрипит перо в руке Владимира Ильича. Он отвечает на письма агентов «Искры».

И кажется, он ведет живую беседу и в комнате вместе с ним сейчас находятся и Глеб Кржижановский, и Лепешинский, и Сильвин, и Радченко, и Стопани. Улыбчиво смотрит Бауман. Весь обратился в слух Бабушкин. Вся боевая когорта здесь.

Впрочем, нет, не вся. Есть еще агенты «Искры», чудесные работники революционного подполья, самоотверженные люди рождающейся партии. Предсказание сбывалось: к ней действительно потянулось все самое живое и честное из разных слоев русского общества. Помогать созданию партии шли лучшие, готовые на все.

Читая почту, Владимир Ильич радуется так, что у него начинает стучать сердце. Какие люди!

Казалось, невозможно все держать в памяти. Кто, где, что делает, какие у кого сильные стороны и слабости.

А Владимир Ильич помнит, с каждым беседует, советуется. Эти люди первыми вышли на зов истории, и им трудно. Владимир Ильич это знает и зовет их в письмах к бодрости, к еще большей активности. Порой он даже произносит обращенные к ним слова вслух:

— Мы должны работать еще энергичнее, друзья! Ничего другого нам не остается. Мы первыми вышли на зов истории и должны идти вперед, вперед, дальше, не останавливаясь ни перед чем!..

Но в письмах Владимир Ильич не употребляет слов «история», «первыми вышли на зов», «энергичнее работать», «вперед, вперед». Он пишет:

«Получили ваше письмо. Ваш способ распространения лит[ерату]ры вполне одобряем…»

И сообщает:

«№ 3 печатается, вслед за ним четвертый. Вышли листки майский и особый листок «Искры».

Советует:

«…свяжитесь с Пековым. Мы буд[ем] посыл[ать] чемоданы Лепешинск[ому], а Вы берите от него».

Запрашивает:

«Не можете-ли основать в Питере литературную группу для содействия Искре, которая взяла бы на себя посылку Искре различных литературных материалов, читанных газет и журналов, очень бы важно всякие отчеты комиссий, управ и т. п.»

Еще просьба:

«Пожалуйста, пришлите нам поскорее точный отчет, сколько у Вас чемоданов и каких было…»

Забота о чемоданах для Владимира Ильича сейчас одна из главных. Доставка «Искры» в Россию пока держится почти только на них, на чемоданах с двойным дном и потайными стенками. Но как перебросить семь-восемь тысяч газет (таков тираж «Искры») столь малоудобным способом через границу?

Давно уже бьется редакция «Искры» над тем, чтобы наладить «оптовую» переброску газет через границу. После провала транспорта с «Искрой» на русско-германской границе возле Мемеля Владимир Ильич принял меры, чтобы найти другие пути для массовой транспортировки газет в Россию. Намечалось и печатание «Искры» в самой России, и над этим агенты «Искры» уже усиленно работали.