Читаем Нам идти дальше полностью

Бауман покраснел еще больше. Лгать этот человек не мог, по характеру был решителен. Он вдруг снова потянулся к веслам, забрал их у Владимира Ильича и погнал лодку обратно в глубь озера. И тут стало ясно, что Николай (хотелось называть его по имени, такое дружеское расположение вызывал он к себе) намерен продолжить разговор, видимо для того, чтобы раскрыть то, о чем он до сих пор не решался сказать.

Так и оказалось.

Николай греб резко, размашисто. И говорил:

— Я, может, неправ, но уж судите сами. Мнение свое я должен довести до вас и всей вашей «литературной группы». Дело в том, что я ведь сам очень близок к плехановской группе. Они считают меня своим. Да… Я и уважаю их всех очень и люблю. Но если для вас главное партия, а не только газета — держитесь на переговорах с Плехановым крепче, не поддавайтесь ему… Это очень важно!

Владимир Ильич слушал взволнованную речь Баумана и думал о том, что дело, за которое сейчас идет борьба, должно победить хотя бы потому, что за него горой стоят такие люди, как Бауман.

Никакая группа, даже если во главе ее стоит блистательный Плеханов, не собьет их с пути истины, а этот путь — интересы сплочения партии, о которой они только и мечтают. Да, мечтают! О ней и говорил Николай Эрнестович сейчас:

— Нам нужна партия, а не дискуссионный клуб. Это должна быть великая партия, с настоящим пролетарским духом. Правильно я говорю, Владимир Ильич? Я читал вашу книгу и целиком с ней согласен. А здесь вы встретите рыхлость в понимании этого главного вопроса. Даже в плехановской группе. Если я неправ, если я, возможно, ошибаюсь, поругайте меня. Но я не мог этого вам откровенно не высказать!

Лодка быстро летела, все больше удаляясь от берега. Тут уже не было других лодок. Вода казалась чище, голубее, воздух — прозрачнее. Владимир Ильич посмотрел на часы, улыбнулся и сказал Бауману:

— Продолжайте. Только весла отдайте мне.

— А я все вам открыл.

Владимир Ильич греб не так торопливо, но размах весел у него тоже был широким.

— Спасибо, — произнес он и снова улыбнулся Бауману. — Мне теперь многое яснее. Я понимаю вас.

Он взмахивал веслами и больше всего этой улыбкой, светившейся в прищуренных глазах, чем словами, давал понять Бауману, что видит в нем настоящего соратника и единомышленника и сердечно рад этому.

Николай словно на лету схватил именно то, чего некоторые, более опытные, не до конца осознавали. Когда Владимир Ильич сталкивался с таким точным и быстрым пониманием его замысла, то испытывал самую глубокую радость, которую не выказывал лишь потому, что считал это несвоевременным и нескромным.

7

После полудня Владимир Ильич сидел на диване в небольшой гостиной плехановской квартиры и разговаривал с Потресовым и Засулич.

Плеханов был дома, но почему-то не выходил из своего кабинета.

Потресов раздобрел за время жизни за границей, но, по его уверениям, чувствовал резкое ухудшение здоровья. У него хрипы в легких. Врачи советуют лечиться в горном санатории.

Наедине он успел уже сообщить Владимиру Ильичу, что с Плехановым предстоит бой.

— Худо, — сразу огорошил Потресов Владимира Ильича, едва они уединились в сторонке. — Жорж не в духе и явно недоволен той ролью, какую мы ему отводим в «Искре».

— Чего же он хочет?

— Главенствовать. Повелевать. Соредакторства ему мало.

Сейчас Владимира Ильича донимала Вера Ивановна, она спрашивала без улыбки, строго, серьезно:

— Что же вы так долго задерживались в Германии? Жорж давно ждет вас. Ведь прежде чем ставить газету, надо договориться в принципе!

Уже нетрудно было догадаться, что подразумевается под словами «договориться в принципе». Владимиру Ильичу это не понравилось, но он старался разговаривать с Верой Ивановной по-хорошему, уважительно, с добрым и открытым сердцем, как тогда в Петербурге.

— Ну конечно же, идея ваша нравится Жоржу, — говорила она все так же серьезно, без улыбки. — Да и вообще, кому не понравится? Новая большая газета. Журнал… Ведь вы и журнал намечаете, не так ли?

Вопрос о журнале, который предполагалось выпускать, кроме газеты, решился в Пскове. Это будет периодический сборник статей по вопросам марксистской теории. В отличие от «Искры», он будет выходить легально.

— То, что еще и журнал затеян, очень хорошо, — говорила Вера Ивановна. — Жорж с охотой будет для него писать. Как вы знаете, теоретические статьи он пишет с блеском.

Владимир Ильич не любил вести серьезные разговоры мимоходом и промолчал. Конечно, Засулич как-то сужала суть дела, словно самым интересным и важным в замысле Владимира Ильича был именно выпуск журнала. Даже и газета не была для Владимира Ильича самоцелью, а лишь необходимой ступенью к созданию партии.

— Жорж готов приложить свои силы и талант, — говорила Вера Ивановна. — Но прежде всего ему хочется обсудить с вами кое-какие вопросы. Сегодня у нас будет самый предварительный разговор.

— Хорошо, соберемся, обсудим, — кивал Владимир Ильич.

Перейти на страницу:

Все книги серии Историко-революционная библиотека

Шарло Бантар
Шарло Бантар

Повесть «Шарло Бантар» рассказывает о людях Коммуны, о тех, кто беззаветно боролся за её создание, кто отдал за неё жизнь.В центре повествования необычайная судьба Шарло Бантара, по прозвищу Кри-Кри, подростка из кафе «Весёлый сверчок» и его друзей — Мари и Гастона, которые наравне со взрослыми защищали Парижскую коммуну.Читатель узнает, как находчивость Кри-Кри помогла разоблачить таинственного «человека с блокнотом» и его сообщника, прокравшихся в ряды коммунаров; как «господин Маркс» прислал человека с красной гвоздикой и как удалось спасти жизнь депутата Жозефа Бантара, а также о многих других деятелях Коммуны, имена которых не забыла и не забудет история.

Евгения Иосифовна Яхнина , Евгения И. Яхнина , Моисей Никифорович Алейников

Проза для детей / Проза / Историческая проза / Детская проза / Книги Для Детей

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное