Найти в Нью-Йорке

Какое ужасное место, чтобы умереть. Он согласился развязать ей глаза, и теперь она осматривалась в каморке с цементными стенами, без окон, футов пятнадцати в длину. Рядом с ней стояла старая фаянсовая ванна, к которой были подведены какие-то странные трубки. Но еще более странной была густая бурая жидкость в ванне; именно от нее исходил тот резкий химический запах, скверный запах, напомнивший ей об одной шанхайской мастерской по переработке металла, где она как-то летом занималась конторской работой, а мальчишки, только что приехавшие на поезде из сельской глубинки, часами обдирали краску со старых железных листов. Из ванны шел шланг, откуда сочилась струйка воды, уходившая в сток, расположенный в полу. Прямо над Цзин Ли невыносимо ярко сияла одинокая лампочка, она висела слишком высоко, чтобы дотянуться и вывернуть ее.

Она сидела на старом диване, лодыжки у нее по-прежнему были замотаны лентой, и запястья ей тоже снова связали. Толстая металлическая цепь была туго затянута вокруг ее пояса и заперта на замок; другой конец цепи замком прикреплялся к стальному штырю, торчавшему из цементного пола. Длина цепи позволяла ей сидеть на диване, выпрямив спину, но не позволяла встать.

Этот тип собирается изнасиловать меня и убить, подумала Цзин Ли. В таких местах психи мучают и предают смерти женщин. Она знала, что в Америке много мужчин такого сорта; впрочем, в Китае они тоже водились.

Она проголодалась, но главное, страдала от чудовищной жажды — видимо, из-за химических испарений. Ей бы выпить еще воды, но мужчина за чем-то поднялся наверх, оставив люк открытым. Ростом он почти с Рэя, только постарше и не такой крепкий. Но она его боялась, и не только из-за того, что он уже сделал, но и потому, что он, казалось, излучал злую волю. Она знала, что он внимательно ее рассматривает, как взломщик глядит на сейф, пытаясь разгадать шифр; и конечно, она не забыла его рук на своем теле, в своем теле, — тогда, в фургоне. Если он так вел себя там, на что он может пойти здесь, в этой мрачной цементной комнатке без окон, надежно укрытой от внешнего мира? Она чувствовала, что он сам думает об этом. Словно бы пробует эту идею на вкус, заранее истекая слюной.

Виктор не стал закрывать люк, но он знал, что она никуда не денется. Сейчас ему надо было сосредоточиться: он набирал номер мобильного телефона жены Тома Рейли.

Трубку взяли.

— Миссис Рейли? — осведомился он.

— Да. Кто говорит?

— Я ищу вашего мужа.

— Это не его номер.

— Я понимаю, — невозмутимо ответил он.

— Кто говорит?

— Человек, которому нужно связаться с вашим мужем.

— Я не разговариваю с людьми, которые не называют свое имя.

Она повесила трубку.

Виктор подождал с минуту. Потом позвонил с другого клонового аппарата.

— Алло? — раздался в динамике настороженный голос.

— Миссис Рейли, дайте мне телефон вашего мужа.

— Сегодня вечером он на деловой встрече.

— Мне все равно.

— А мне нет.

Она снова разъединилась. Он опять набрал ее номер, на сей раз с первого аппарата.

— Послушайте, — сказала она, — я сейчас позвоню в полицию.

— Я бы не стал, — посоветовал Вик. — Учитывая сложившиеся обстоятельства.

Повисла пауза, словно она что-то обдумывала.

— И как я ему скажу, кто звонит? — B ее голосе отчетливо слышалась язвительность.

— Передайте ему следующие слова…

— Слова?

— Да. Вот они. Запишите. Первое слово — «Корпсерв». По буквам: К, О, Р, П, С, Е, Р, В. Второе слово — «мексиканки». От слова «Мексика», такая страна. Мексиканки. Третье слово — «мертвые». Передайте ему эти три слова. Ему сразу захочется побеседовать со мной. Я вам перезвоню через три минуты.

Он отключился. Вот это должно сработать, сказал он себе.

Мы вышли далеко за пределы схемы, подумала Энн. Она посмотрела на телефон, который держала в руке. Три слова она записала на чьей-то истории болезни.

— Да, — сказал Том, когда она ему позвонила. — Энн?

— Я получила странный звонок, Том.

— Что значит — странный?

— От какого-то человека, который хочет с тобой поговорить. Не стал называть свое имя. Попросил передать тебе три слова.

— Какие?

— Что происходит, Том? У меня такое чувство, что…

— Скажи мне эти слова, Энн, а о твоих долбаных чувствах мы позаботимся как-нибудь в другой раз!

Он уже много лет не разговаривал с ней в таком тоне.

— Вот какие слова: «Корпсерв», «мексиканки», от слова «Мексика», а последнее — «мертвые».

— Хорошо.

— Хорошо? Мертвые мексиканки — это, по-твоему, хорошо? — закричала она.

— Да. Что дальше?

— Ему нужен твой номер, Том. — От волнения она заговорила громче. — Он вот-вот позвонит снова.

— Дай ему номер, — распорядился Том. — Думаю, я знаю, кто это.