Найти Эдем

Под бурное ликование Вальнура, схватившего сосуд, вольный боец снял со стрелы свою голубую повязку, вновь перевязал волосы.

— В Искалор!

— А потом ко мне, в Тезаро! — заявил Вальнур, любуясь чудесным напитком. — Все вместе! Ты, Грон, и ты, Ал, и ты, Рения, лучше соглашайтесь сразу, иначе увезу насильно! Слышишь, Грон?

«Как хорошо, — подумал вольный боец, закрыв глаза и запрокинув голову к солнцу. — Духи рассвета, как хорошо…»

Капли дождя упали ему на лицо, пахучие капли невесть откуда взявшегося дождя. Дождь пах цветочным вином, и на вкус был благоухающим цветочным вином, льющимся с неба…

6

Кто-то невидимый с силой тер ему виски, разжимал губы, вливал в рот все то же ароматное цветочное вино. Он с усилием втянул в себя воздух, закашлялся, попытался открыть глаза, но не смог. Веки были тяжелыми; казалось, что на них лежат холодные камни. Во тьме плавали дрожащие красноватые пятна. Напрягшись, он все-таки сумел сделать глоток — и наконец исчез ком в горле, и стало чуть легче дышать. Из внешнего мира просочились далекие звуки.

— Гронгард, милый, очнись!.. Очнись, милый!..

Медленно, осторожно он начал копить силы, стараясь выбраться из пропасти забытья. Мысленно застонав от напряжения, разомкнул ресницы и тут же зажмурился от света.

— Гронгард, милый, я здесь… Я с тобой, Гронгард…

Он почувствовал, как легла на лоб нежная ладонь, стиснул зубы и опять попробовал открыть глаза. Отступала, отступала, смыкалась краями бесцветная пропасть забытья. Все плыло, кружилось, все казалось переплетением нечетких теней, постепенно обретающих знакомые очертания. Ветви с мелкими зазубренными листьями в вышине… Лицо Рении, склонившейся над ним… Дорогое осунувшееся лицо с встревоженными глазами…

Он с усилием приподнялся на локтях, потянулся к ней, не узнавая свое ослабевшее, непослушное тело. Давным-давно, в детстве, так же беспомощно лежал он после того, как, забравшись вместе с соседскими мальчишками в заросли чернолистника, провалился в липкую жижу — и так же встревоженно склонялась над ним мама.

— Ре… ния… Что… со мной?

Девушка заткнула пробкой флягу с цветочным вином, обняла его за шею, потянула на себя, помогая сесть.

— Не знаю, милый. Я вернулась… а ты лежишь здесь. — Глаза Рении наполнились слезами. — Я боялась, что ты умер…

Грон упирался рукой в землю, досадливо морщась от головокружения. Неужели он чем-то отравился? Или это виновато жаркое солнце? Не может быть, он ведь ел только обычную пищу из своих дорожных припасов, а солнце не могло с ним справиться даже в пустыне. Но куда девались Вальнур и Колдун, почему оставили его?

Жаркое солнце… Только сейчас он обратил внимание на то, что солнце едва начинало выползать из-за холма, а значит, было утро. Утро, а не день… Выходит, он провел в забытье и вчерашний день, и вечер, и ночь?

— Рения, со мной что-то случилось… Не помню, почему…

Головокружение почти исчезло, и он медленно осмотрелся. Все было, как и прежде: россыпь деревьев, остатки погребального костра, могильный холмик. Тонкая линия стрелы, вонзившейся в ствол над головой… и свисающая с оперения голубая повязка. Та самая повязка, которую он снял оттуда… Он прекрасно помнил, что снял ее оттуда!

Грон перевел взгляд на сосуд, стоящий под деревом, — и волна холода обрушилась на сердце.

— Рения… Это ты повесила мою повязку?

— Нет.

Еще не в силах поверить в ужасную правду, но уже зная ужасную правду, вольный боец все-таки спросил:

— Ты не видела Вальнура и Колдуна? Где они?

Глаза девушки расширились. Она обеспокоенно провела ладонью по лбу Грона.

— Что с тобой, милый? Ты ничего не помнишь? Не помнишь, как на нас напали, как убили Ала? Ты поехал искать Вальнура, а я осталась.

— А дальше? Что было дальше? Тебя унесла железная птица?

Грон, сам того не замечая, говорил все громче, почти кричал, и Рения обхватила руками его голову, прижала к себе.

— Успокойся, успокойся, мой Гронгард. Да, железная птица…

— Унесла на вершину скалы? А потом ты выбралась из пещеры и вернулась; и здесь, на этой поляне, были я, Вальнур и Колдун?

— Ми-илый! — чуть не плача, произнесла девушка. — Ты, наверное, бредил, тебе все привиделось. Не было никакой пещеры, не было Колдуна, не было Вальнура. Ты не нашел его?

Грон расслабленно лег, отрешенно уставился в небо и надтреснутым голосом попросил:

— Расскажи, как тебе удалось вернуться. Мне в самом деле многое привиделось.

Он слушал рассказ девушки и у него не оставалось больше никаких сомнений в том, что вино Асканты отнюдь не чудесный напиток счастья, а всего лишь вино. Странное, колдовское, дурманящее… Всего лишь вино.

Да, задремавшую Рению действительно похитила железная птица и понесла через гряду, через лес, далеко в сторону от дороги. А потом опустила на поляну в лесной глухомани, разжала хватку, проскрежетала что-о на своем птичьем языке и улетела, не причинив вреда, исчезла, как исчезает с пробуждением кошмарный сон…