Найди меня в Поднебесье

Птицелюды, игнорируя дорогу, подлетали прямо к воротам и, лишь следуя обычаю, входили в них в сопровождении нежной музыки. Одежды переливались всеми цветами неба — голубые, серые, фиолетовые, лиловые, на ногах виднелись легкие заостренные туфли. Кожа их светлая, черты лица острые, утонченные. Отличием служили длинные носы и выбеленные солнцем волосы, большей частью, стриженные. И, самое главное — огромные крылья, кожистые, серо-серебряно-голубые, некоторые — с многоцветным оперением. По приземлении они заменяли птицелюдам плащ, в воздухе же раскрывались, становясь больше легкого тела, с огромным размахом. Крылья намертво срастались с плечом, и только от локтя рука становилась обычной, человеческой. В лицах читалась гордость и отрешенность.

Вела птицелюдов женщина с короткими белесыми волосами. На первый взгляд она казалась юной, но этому впечатлению противоречил воинственный и глубокий ее взгляд, светящийся изнутри. От уголков глаз разбегались легчайшие морщинки, от висков вниз по острым скулам шли черные татуировки, переходя на шею и скрываясь под наглухо застегнутым воротником. По земле они ступали пружинисто, были невысокими и изящными. Остановившись перед всходом, предводительница раскрыла крылья, на мгновение опустилась на одно колено и тут же поднялась. Все остальные последовали ее примеру. Один из мужчин вышел вперед и высоко поднял стальной жезл с круглым диском, увенчанным перьями. На диске было изображено чеканное солнце в зените, по кругу шли неизвестные знаки. Вблизи стали заметны мирно сложенные когти на концах крыльев.

Они с королевой обменялись приветствиями, и Эмун пригласила прибывших в Чертог. Голос у женщины оказался пронзительный и отрывистый, королева назвала ее Кара. Некоторые птицелюды держали в руках музыкальные инструменты причудливой формы.

— Они прекрасные певцы и музыканты, — шепотом сказал Лагдиан. — Лучники и птицелюды традиционно соревнуются на праздниках в умении стихосложения и музыкальной импровизации. А вот и наши селяне. И я уже различаю их повозки. Да, Осеннего праздника без осенних даров полей не бывает. А вазашьи игры увлекут даже самого чопорного и мудрого…

Да, деревянные повозки, запряженные быками и осликами, были и в самом деле внушительны. Но более внушительно выглядели те, кто сидел на повозках, быках, осликах… Елена была рада тому, что уже знакома с ними. Но, тем не менее, жуны производили впечатление. Крупные головы на массивных плечах, увенчанные тремя рогами, толстые губы, из-под которых торчат клыки, глаза навыкате.

Перед одной телегой блеяло небольшое стадо овец, погоняемое жуном, жующим стебель цветка, верхом на быке. На повозках стояли корзины с курами и гусями, с овощами и фруктами, мешки с зерном, огромные плетеные бурдюки, в которых что-то плескалось, и еще множество всякого добра, крытого полотнищами и перевязанного веревками. По двору разнесся ароматный и дразнящий запах чего-то сладкого и цветочного. С десяток едущих впереди жунов затейливо играли на флейтах и свирелях.

Вместе с ними шли вазашки в разноцветной одежде. Глаза-бусинки смотрели нахально, дрожали тонкие вибриссы, скалились крысиные мордочки. Они посмеивались меж собой, и, то и дело, принимались жонглировать фруктами. Между круглыми аккуратными ушками на отлете лихо покачивались соломенные шляпы.

Вот с главной повозки под визг свирелей спрыгнул жун в красно-коричневой мантии. Он опирался на деревянный посох, увитый виноградной лозой. Верхняя часть жезла украшена резной бычьей мордой. Ростом жун был почти с лучника, только гораздо массивнее. Он три раза ударил концом посоха о каменную ступень, широко раскинул руки и поклонился. К телегам, быкам, ослам уже подбегали юные лучницы, спеша увести их — кого в стойло к свежей воде, а всех и все остальное — на кухню к поварам.

— Эмун, великолепнейшая из великолепных! — низко рявкнул жун. — Уж сколько зарекаюсь собираться на твои праздники, а все равно едва ли не каждый август проходит в хлопотах!

— И я рада видеть тебя, Зажень! — мелодично рассмеялась Эмун. — Надеюсь, все хлопоты мы с лихвой возместим бочками с добрым настоем из весенних соков!

— Умеешь задобрить, хитрая! — и махнул своим. — Ну, идем! Нам нужно не только отдохнуть, но и присмотреть за тем, достойно ли твои лесные повара управляются с нашими припасами.

Не успели жуны и вазашки скрыться во дворах, как ворота вновь заполнились. И сейчас в них въезжали на разномастных лошадях вполне обычные…

— Люди? — выдохнула Елена.

— Люди, — подтвердил Лагдиан. — Бохенцы. Их город находится недалеко, и они часто заезжают к нам просто так. Народ немногочисленный, но сильный.