Найди меня в Поднебесье

— Уйди с дороги, — равнодушно сказал Арэнкин.

— Ты б не командовал тут! Ты у нас в гостях, а…

— Угомонись, Минж! — перебил один из его товарищей.

— Не лезь! Ну, так что, змеюка?! Говори, довольна наша атаманша или нет?!

— Пошел вон, — все так же спокойно ответил Арэнкин, делая шаг мимо задиры, как мимо пустого места.

— Чего? Это ты мне?! Вы посмотрите на него, ребята! Да этот трус только болтать может, знает, что его не тронем, пока атаманша не позволит! Показал бы чего стоишь, прежде чем трепаться! Верно говорю, ребята?!

«Ребята» уставились в костер. Арэнкин медленно развернулся и поднял на Минжа бледно-серые, чуть затуманенные наркотиком глаза. Минж, открывший было рот, подавился так и не сказанными словами. С его лица быстро сходили признаки опьянения. Арэнкин медленно моргнул и чуть сощурился.

— Нет!! — завопил Минж совершенно трезвым голосом. — Простите, господин! Простите! Не надо!! Заговорился по пьяни! — он пятился назад, пока не наступил голой пяткой на угли. Взвыл и едва не грохнулся в костер, но товарищи успели его подхватить. — Простите, господин!

Арэнкин уже скрылся под сенью деревьев. Паника Минжа была, по сути своей, необоснованна. Закон запрещал убивать взглядом людей. Каралось смертью. Но эффектность от этого не страдала. Слишком уж глубоко в людях засели давние страхи вперемешку с байками, что травятся у каждого второго костра.

«Никаких законов кроме собственных…»

В принципе, убийство людей вообще не поощрялось. Люди неплохо справлялись с этим сами.

Отойдя на небольшое расстояние, Арэнкин вынул из ножен прямой меч. С неудовольствием отметил новую каверну на лезвии и следы засохшей облачной крови у рукояти. Надо тщательнее следить. Он был щепетилен в этом вопросе. Оружие должно быть в идеальном состоянии. Оттер остатки крови пучком травы, сел на землю, любовно уложив меч на колени, и задумался. Завтра он встретится со своим отрядом.

«Дьяволы каменные, Гирмэн! Неужели больше нет никого, кто подходит на эту роль?»

«Ты сам прекрасно понимаешь, что нет. Слишком много придется объяснять»

«Так прикажи без лишних вопросов!»

«Арэнкин, это поймешь только ты. Ты был тогда со мной, ты все видел своими глазами. Ты знаешь, что это необходимо. Я никому не могу доверять так, как тебе…»

Он очнулся от воспоминаний, таких ярких, будто заново пережитых. Это все наркотик. В такой дозе, что человек десять можно на тот свет отправить.

Арэнкин не был на Севере со дня возрождения Вождя. Да и тогда оказался там каким-то чудом. До этого отсутствовал почти год. Даже Мейетола не могла его удержать. Он чуял облачную кровь за двадцать перелетов, он всегда рвался на самые опасные границы и вел туда свои отряды. За ним шли. Всегда шли. Он был лучшим вождем пограничных отрядов. Много лет назад ему прочили Первого Вождя Севера. Он отказался. На Севере было кому управлять. Он метался по всему миру столько, сколько себя помнил.

Он снова принял наркотик. Были вещи, которые даровали забвение и притупляли один-единственный вечный страх…

Арэнкин вернулся в комнату Найры, окончательно одурманенный. Она ждала его, приняла, обвилась вокруг него, пахнула жаром и сладостью. Тяжелая теплая ночь сомкнулась над ними.

Утро разгоралось… Он встал с постели, окинул взглядом обнаженную бандитку. Она улыбалась во сне. На ее бедрах все еще розовели яркие полосы — следы прошедшей ночи. Он оделся, зашнуровал тяжелые сапоги, надел пояс и перевязь с серебряной вышивкой. Проверил оружие. Облачился поверх всего в черный плащ с меховой оторочкой.

— Арэнкин… — Найра приподнялась на локте, сонно сморщилась. — Куда ты?

— Я ухожу.

— Ты… — она кашлянула, приводя в порядок охрипший голос. — Ты вернешься? Арэнкин?

Он склонился над ней, притянул к себе, долго и жадно поцеловал.

— Нет, Найра. Я не вернусь.

Ее глаза чуть расширились.

— Ах ты, подонок… — ласково сказала бандитка.

— Не говори, что не предупреждал.

— Да… Приятно было пообщаться.

— Взаимно, дорогая моя.

— Арэнкин…

— Да?

— Буду рада новой встрече.

— Я запомню.

Найра проследила за ним и откинулась на подушки. Глубоко и с наслаждением вздохнула, слизнула с губ привкус яда. «Что ж, — подумала она, — есть какое-то извращенное удовольствие почувствовать себя на месте мужчин, оставленных мною».

Быстрым шагом он покинул логово, прошел мимо прогоревшего костра и храпящих около него тел. Плотный туман окутывал утренний лес. Он свистнул. Негромко, не хотел никого разбудить. Сенгид спланировал на землю, мягко сложил крылья, приземляясь на четыре лапы. Арэнкин вспрыгнул к нему на спину. Немедленно отозвалась шипящей болью пятидневная рана на боку, которая и привела его в логово Найры. Он изысканно выбранился и хлестнул сенгида.

Через некоторое время они спланировали наперерез небольшому отряду.

— Ха! Поглядите только! Арэнкин, как живой!

— Заткнись, Шахига, не ори.

— И, как всегда, в плохом настроении! Может, тебе поднимет его осознание того, что ближайший месяц ты проведешь в прекрасных лесах, осыпаемый цветами и ублажаемый милейшими лучницами?

— Шахига, клянусь, я тебе сейчас бороду подпалю, — отвечал Арэнкин, приветственно кивая остальным.