Нагуаль

По обе стороны от зеркала опять же до самого потолка шло хранилище «сокровищ». Внизу – полки для обуви, где ровными рядами стоял полный набор от легких босоножек до высоких сапог-ботфортов. Затем длинные узкие бельевые ящики. Далее – вешалки с платьями, блузками и жакетами. Наверху – круглые, похожие на шляпные, коробки. Я все-таки издала восхищенный вздох. Фэй, конечно, не любила старую одежду, наверняка набивала шкафы тряпками, надетыми лишь один раз, а вот Кристина не гордая, с удовольствием бы перемерила и поносила многое из увиденного. И пусть не все подходило к моему вкусу, но совсем отрицать соблазн я не могла.

За второй дверью я обнаружила выложенную мелкой голубой, зеленой и белой мозаикой ванную комнату. Желание наконец-то избавиться от запаха Джеймса на собственной коже снова напомнило о себе и, отложив все прочие дела на потом, я сунула одежду в корзину для грязного белья и залезла в душевую кабину – нежиться в установленной тут же чаше для купания не захотелось, побоялась от усталости задремать. Когда оказалось, что здесь имеется встроенное радио и душ Шарко, я немедленно включила обе опции и впервые за весь долгий и невыносимо сложный день ощутила, что жизнь налаживается.

Может, начал проходить первый испуг? Я ведь так резко оказалась в центре событий, что могла только, как утопающий, барахтаться во все стороны и стараться держать голову на плаву. Все, что делала – совершала интуитивно, а у страха, как известно, глаза велики. Может, стоит обратить внимание и на положительные моменты своего нового положения? Я, черт возьми, неприлично богата, довольно популярна, если судить по обложкам журналов с автографами и интересу журналистской братии к моей персоне. У меня огромный гардероб, который и за год весь не «выгулять», даже если ни разу не повторяться. Разве прошлая Кристина могла о таком мечтать? Что ей светило? Работа преподавателем славянской культуры и языка где-нибудь при русском посольстве после окончания университета? Брак с каким-нибудь менеджером, инженером, а в самом лучшем случае – врачом? Обыденная скучная жизнь, из которой необъяснимым образом я будто сама себя выдернула за волосы.

И пусть выбранная мной профессия стала бы любимой, а муж, возможно, не грозился бы придушить меня за измены – разве в нашем мире богатство и власть не решают все? Я набиралась сил под упругими контрастными душевыми струями, спорила сама с собой и, в конце концов, вроде бы даже победила.

На крючке висел свежий белый короткий халатик, я накинула его, выпорхнула, взбивая на затылке рукой влажные волосы, босая, свежая и обновленная, чувствующая себя совершенно другим человеком, и принялась изучать гардероб. Размеры обуви точно совпадали с моими ступнями, одежда садилась на фигуру, как влитая. Все сходилось: это моя спальня и гардероб – мой. Я примеряла то и это, крутилась перед зеркалом, наслаждаясь тем, как идет мне стоять на подиуме, как великолепно выгляжу в достойном обрамлении. Надевая вычурные платья, своими глазами убеждалась, какой представала для окружающих Фэй: девушка с претензией на эксклюзивность.

Разграбила бельевой ящик – лукавил Джеймс все-таки, белье у меня тоже имелось, правда, на мой вкус слишком парадное, только шелк, атлас, кружева, никакого хлопка. Хотя… это у Кристины жизнь состояла из серых будней, лекций и поочередной с подругой уборки крохотной квартирки, у Фэй каждый день – праздник, ее жизнь – полет, и ничего, кроме дизайнерской одежды и дорогого белья ей носить по статусу не полагалось.

Выдвинув другой ящик, я обомлела. На бархатистой подкладке сверкнули крупными каплями сапфиры и рубины, тускло заблестело золото. Да это же драгоценности моей русской бабушки! Я прекрасно помнила их все: тиару, украшенную бриллиантами, в которой бабуля еще молоденькой примой танцевала на сцене Большого, тяжелое массивное колье, подаренное ей после премьеры в Лондоне состоятельным поклонником. Браслет с изумрудами от дедушки, который тогда еще не был ей мужем. Чтобы купить такой подарок для недоступной красавицы, он продал свой автомобиль. И бабушка оценила. Именно его сравнительно скромный, с таким трудом приобретенный презент, а не колье или тиару от более богатых поклонников, хотя сохранила все. Говорила, что подарок надо оценивать не по ценнику на витрине, а по ценности для бюджета дарителя, и мелких презентов – тиар, колец и колье – ей дарили много, а по-настоящему незабываемый – один. Этими историями в нашей семье потчевали меня с детства. Но почему родители решили отдать мне все? Драгоценности хранились в сейфе, как великая реликвия, не столько денежная, сколько памятная, и чтобы просто так взять их примерить речи не шло, не говоря уже о том, чтобы забрать из дома и увезти с собой.