Нагорная проповедь

Во-вторых, Иисус не говорит, что мы должны оставаться равнодушными к господствующим порядкам и обстоятельствам. Разве есть хоть капля равнодушия в том, о чем предельно энергично свидетельствует Он, когда пытается уберечь закон от всяческих поползновений разрушительного характера! Наоборот, в интересах человечества, ожидающего своего сотворения и невыразимо страдающего от жизни в хаосе, мы предпримем все от нас зависящее и усовершенствуем насколько возможно вынужденные меры защиты человечества и его духовное воспитание, чтобы сделать наше нынешнее временное положение терпимым. Поэтому давайте принимать самое деятельное участие во всех реформах, но вот что важнее всего: ни в коем случае не надо полагать, что от этих наших действий наступит или, по крайней мере, ускорится наступление нового бытия.

Не следует приписывать подобное словам Иисуса. Даже если не каждая реформа как таковая подразумевает ликвидацию чего-либо, все равно любые попытки добиться становления человечества с помощью уже существующих или выстраиваемых культурных факторов явно противоречат тому, что говорил Иисус. Это подтверждает третье искушение с позитивным дополнением к нему: «не нарушить, но исполнить». Этим Иисус отверг тогда утверждение Царства Божьего на Земле с помощью культурных факторов и жизненных сил, которые к тому времени высоко подняли человечество и свидетельствовали о его грандиозных успехах. Здесь Иисус оглашает позицию, которую по отношению к закону и пророкам займет нарождающееся новое, объявляя, что будет их исполнять.

А это уже не совершенствование, а нечто другое. Исполнение касается самого дела, о котором радеют существующие порядки, жизненные силы и духовные свершения, а вовсе не средств, служивших ему до сего времени в соответствии со своими возможностями. Все существующие порядки и устроения – всего лишь вынужденные меры защиты от царящей неразберихи, формы и опоры для неорганичных образований. Но Иисус хочет неорганичное превратить в клеточную ткань органичной жизни и сотворить из хаоса удивительно гармоничный космос, которому не нужны все эти мероприятия и барьеры, формы и опоры. Все они лишь подсобные средства, ведь исполнить – значит устранить потребность в них. Они – защита от зла, а исполнить – значит избавить от зла. Они – средства и инструменты для воспитания и поощрения человека, а исполнить – значит побудить его стать изначальным в меру своей правды и дать ему возможность расти. Они – нравственные принципы для обуздания инстинктов, а исполнить – значит направить половую жизнь только на то, для чего она предназначена. Они – барьеры произволу, а исполнить, значит привести людей к жизни, диктуемой внутренними потребностями. На место внешних законов должны прийти естественные законы первозданного естества.

Исполнение должно стать осуществлением конечной цели всех культурных факторов, которая находится настолько далеко от сферы их влияния, что ее трудно предугадать и уж тем более достичь, которая превыше всякого действующего в этих факторах разума. Ведь исполнение означает, что возникает во всей изначальности то, чего люди пытаются хоть в какой-то степени достичь сами. Организация хаоса и живой организм первозданного естества – вещи совершенно разные и навсегда таковыми останутся. Но этот живой, изначально растущий организм и есть исполнение любых форм его организации, как высших, так и низших.

Все средства культуры – не более чем малоэффективные временные меры, и как таковые – лишь призывы о помощи и предсказания некоего времени и обстоятельств, когда они станут не то чтобы достаточными и совершенными, а просто ненужными. Эти предсказания и должно исполнить новое время Иисуса. Оно воплотит в реальность недостижимые прежде идеалы и страстные желания современности, но лишь через становление изначального. И его развитию Ищущим придется посвятить все свои силы. Вот тогда и наступит исполнение.

Такое исполнение ничего не отменяет, а делает его ненужным, но лишь в той мере и в тех пределах, на сколько это исполнение действительно происходит, ничего умышленно не обесценивая, просто позволяя этому естественным образом обесцениться. Здесь важнее всего наше превосходство над формами, опорами и ограничениями. И как только мы достигнем некой сферы бытия, возвышающейся надо всем образом жизни, на который все эти воспитательные меры и культурные факторы ориентированы, его поддерживают и являются для него незаменимыми, с этого момента мы становимся от него независимыми и у нас пропадает к ним всяческий интерес. Но покуда это еще реальностью не стало, все порядки и жизненные рычаги в том виде, в каком они необходимы в состоянии хаоса и неорганичного бытия, имеют безусловное право на существование и никому не следует их сокрушать и упразднять.