Нагорная проповедь

Человечество, каким мы его знаем, как в целом, так и в своих отдельных членах, все еще представляет собой хаос, с нетерпением ожидающий, чтобы из него было сотворено нечто. В его развитии им движет неудержимое стремление выбраться из всеобщей неразберихи и собственной душевной смуты, чтобы прийти, наконец, к живому устроению истинно человеческого бытия как некоего гармоничного организма. Только благодаря инстинкту самосохранения оно с самого начала противилось разрушительному влиянию анархии умов и необузданных страстей, подчинив себя жестким правилам и строгой дисциплине, стремилось все больше укротить и ограничить их, организовать и воспитать так, чтобы они служили ему. Мировая история превратилась в арену великой борьбы людей с хаосом, царящим в человечестве. Государственные структуры, законодательства и повседневные правила добиваются совершенной организации общества, способной обеспечить жизнь и процветание всем и каждому. Любые религии и этические учения всеми силами пытаются побороть тот самый хаос в каждом отдельном человеке и нравственно воспитать народы. Нравы и идеалы, вся духовная культура, равно как экономическая политика и соглашения между народами, служат именно этой цели.

Но как бы ни впечатляли нас эти попытки и старания, отличающиеся широчайшим охватом и тончайшим разветвлением, возрастающим совершенством и даже небывалыми успехами, человечество по своей сокровеннейшей сути так и осталось тем хаосом, каким оно было от начала времен. Даже страстные усилия не смогли ни внутренне, ни внешне преобразовать этот хаос в живой космос. Что же касается борьбы умов, то самые возвышенные мировоззрения и самые поразительные произведения искусства никогда не оплодотворяли тоску народов настолько, чтобы правда человеческого бытия и жизни подобно новому творению, возвысившись над неразберихой, избавила человечество от его бед.

Любые конституции, законы и положения, религии и этические учения, нравственное воспитание и образование, уклады жизни и культуры так и остались всего лишь вынужденными мерами защиты от хаоса, а всевозможные мировоззрения и творения искусства – отражениями страстных желаний и попыток человечества утолить собственную жажду искупления.

Иисус Христос – начало творения и искупления, некоего жизненного процесса в глубинах человеческого существа, стремящегося всю эту бесформенную, пребывающую в беспрестанном движении массу сделать единым и слаженным живым организмом. И теперь, когда мы, охваченные современным исканием, вновь переживаем родовые муки человеческого становления и всеми силами, дабы оно вновь не оказалось бесплодным, стараемся взрастить в себе разбросанные Иисусом семена, перед нами неизбежно встает один из важнейших вопросов: как же относиться к исторически сложившимся культурным факторам, действующим в нашу эпоху? Нужно ли нам с ними бороться как с чем-то бесплодным и пытаться их уничтожить, или же постараться видоизменить в духе Иисуса и обратить на службу нарождающегося нового порядка всех вещей? Вставать ли нам на революционный путь и «начинать с белого листа» или предпочесть реформы и христианизацию? Вот одно из самых актуальных искушений, с которым сегодня приходится сталкиваться Ищущим. Мне кажется, все мы будем во власти этого искушения до тех пор, пока не услышим Иисуса, назидательно сказавшего нам: Я пришел не нарушить, а исполнить.

И мы сразу же проникаемся глубоким, исчерпывающим пониманием этого лозунга, уяснив себе как существо и значение культурных факторов, так и то, что задумал Иисус. Нелепо предположить, чтобы движение, намеревающееся наполнить хаос творческими силами и превратить его в космос, вздумало снести укрощающие барьеры и порядки, сместить его воспитателей и спасителей, уберегающих его от окончательной гибели. Пока нам никак не обойтись без существующих порядков и культурных факторов, ибо они помогают человеку в его становлении и делают нынешнее положение вещей более или менее сносным. Их непременно нужно сохранить до тех пор, пока сотворение человечества не сделает их ненужными, или, по слову Иисуса, «пока не исполнится все». Что ж, без таких культурных факторов, уберегающих человечество, дело Иисуса вряд ли было бы успешным: если бы они обесценились, ничем не сдерживаемый вал страшного хаоса наверняка уничтожил бы и зародыши нового, пытавшиеся вдохнуть в него жизнь.

И что это, как не роковое заблуждение, когда, прикрываясь именем Иисуса, посягают на существующие порядки и пытаются их переделать, а то и вовсе упразднить, что предлагал, к примеру, сделать Толстой. Тогда ложно понимают не только их сущность и значение, но даже и то, чего, собственно, добивался Иисус. Спору нет, любой прогресс в мире достигается лишь в борьбе между новым и старым. Но в случае с Царством Божьим все по-другому, ибо его приход отождествлять с прогрессом нельзя. Прогресс возможен только в однородной среде. Но Царство Божие есть нечто совершенно иное, уникальное. Его разногласия со всем уже существующим разрешаются только путем обновления этого прежнего.