Наглое игнорирование

— Что происходит? — холодно обратился Гаманн поверх голосы низкорослого чеха к Скромнику, который ел его глазами, словно ретивый новобранец своего ужасного фельдфебеля в самом начале службы.

— Мы выполняли приказ своего командира! Он ранен, и нуждается в мягком ложе, господин гауптштурмфюрер! — отчеканил образцовый солдат Рейха.

— В таком случае, заплатите за взятое имущество и поехали к вашему командиру!

— Ключарь! Заплати, что положено! — приказал Скромник тому, что с ППШ.

Хмырь в каске неожиданно проворно дал две короткие очереди, так же быстро скользнул к упавшим чехам и мигом вернулся, за считанные секунды выдернув у гражданского толстый бумажник, а у полицейского – ремень с кобурой и документы. Профессионал, словно фокусник-престидижитатор.

— Я полагал, что хватит пары ударов прикладом, — недовольно сказал Гаманн, в то же время оценив, что хмурый отсек по три патрона на каждую очередь и расстрелянные свалились не охнув и в лице не изменившись, опыт виден серьезный, мастер этот парень.

— Не нужны нам свидетели, герр гауптштурмфюрер. Приказ выполнен, разрешите ехать? Не соблаговолите ли согласиться – мы вас подвезем, куда надо, сейчас на улицах опасно.

— Поехали, — согласился Гаманн.

Расположился на груде барахла остальные разместились рядом и третий парень сел за руль – тщедушный, одетый в черную эсэсовскую форму, которую уже с начала войны никто и не носил, предпочитая серую. Он вел кюбельваген виртуозно.

Одноглазый снял фуражку, намекающе глянул на Скромника. Тот моментом скинул кепи, кивнув на хмурого:

— Ключарь никогда не снимает каску. Боится получить вторую дырку в башке.

— Кто у вас командир?

— А его нету. Пока я старший у нашей группы, очень рад снова тебя видеть, ротный. Были слухи, что ты загнулся, но вижу – наврали. Готов поступить под твою команду вместе с остальными. Отсюда надо уносить ноги, а ты всегда был на коне. Мы тоже ничего себе, имеем ряд талантов.

— Ты как тут оказался?

— Повезло. Мы тогда – после твоего ранения толком ничего не добились, отдали всю оставшуюся технику "Империи" и потом гоняли итальяшек. Под Житомиром русские по мне так отбомбились, что я полетел, как «Юнкерс». Думал, что уже могу сдать экзамен на летчика. Или ангела. Приземление, правда, было куда хуже. Но потом речь вернулась. слух, рука только не гнется. Перевели сюда, на склады.

— Уютная должность и как раз по тебе, — хмыкнул бывший ротный.

— Была. А сейчас все хуже некуда. Наше начальство уже удрало три дня назад. То, что у нас на складах никому пока не надо, так что у нас тихо. Но ждать нечего, что скажешь, командир?

— Какое имущество у вас хранится?

— Колючая проволока. Можно земной шар обмотать. Но ни продать толком, ни обменять. У меня в команде остатки кладовщиков, писарей и караульной команды и трое из отступающих. Всего дюжина. Многие уже разбежались, но по-моему удирать надо вовремя. Еще есть русские хиви – десяток.

— Русские сейчас чехам помогают, — напомнил Гаманн.

— Эти другие – им к своим никак, — возразил уверенно Скромник.

— Заслуженные?

— Да, честно говоря, я бы их и сам повесил, но пока могут пригодится, хотя дрянь такая, что даже Ключаря подташнивает, а уж он у нас святой человек, только вместо нимба – каска. Замечу, что среди моих немцев – почти все воевали, только их вышибли из седла. Но в бою не осрамимся, командир. А тихо уйти вряд ли выйдет.

— Шаттерхенд тоже тут, — усмехнулся Гаманн.

— Просто замечательно. Так как решишь? — с надеждой уставился Скромник.

— Показывай, что да как у тебя, — ответил гауптштурмфюрер.

После того, как оглядел все, что бывший танкист ему показал, глянул на часового на вышке и сказал:

— Ладно. Возьму вас под крылышко. Транспорт у вас есть?

Скромник помрачнел.

— Этот кюбель и мотоцикл с коляской. грузовики и легковушки в момент панического бегства – самый ходовой материал. А у нас слишком простые погоны и нижние чины.

— Это ты хочешь всерьез меня убедить, что ты – не можешь чего-то достать? — искренне удивился Гаманн.

— Без крови не смогу. А кровь будет своя, арийская, так-то лить ее не привычно.

— Тогда думай, на чем мы можем выехать.

Одноглазый надел фуражку. Уже официально сказал:

— Найти транспорт до завтра. Ваши склады очень удобно расположены, так что завтра быть готовыми до 10.00 утра.

— Точно так! — радостно козырнул Скромник.

А странный тип в черной форме довез своего новообретенного командира до квартиры. Водил он действительно виртуозно.

Утром огорошило известие, что русские танки уже в 30 километрах от Праги и быстро продвигаются, ломая об колено все сопротивление, какое им пытаются оказать армейские части. Штаб армейской группы "Центр" разгромлен русскими танками на марше. Все. Конец. Все бегут на запад, к американцам. Пюклер имеет бледное лицо, с первого же взгляда видно, что его переговоры закончились громким пуком. Есть и хорошая новость – власовцы опять переметнулись от чехов к немцам и перестали мешать выходить войскам из Праги. Хлынули рекой. А чехи теперь окончательно обнаглели.