Наглое игнорирование

Берестов хмуро кивнул. Он и так довел охрану и оборону медсанбата до последнего градуса боеспособности. И эти вооруженные гражданские чехи и расстрелянные ими немецкие бабы – категорически не понравились. И больше всего ему не нравилось то, что на физиономии Кутина опять появились те самые приметки близкой смерти.

Гауптштурмфюрер СС Гаманн, сотрудник канцелярии протектората Богемия и Моравия.

Сообщение о подписанной Лакейтелем безоговорочной капитуляции никак не удивило уже ожидавших такого варианта событий разумных людей. Вопрос был только в сроках этого события, то, что Рейх уже рухнул, было понятно любому, имевшему хоть немного мозга в голове. Второй вопрос был в том, что делать дальше? Вариантов было не так много, тех из своих знакомых, которые не слишком размышляя, вынесли себе пистолетной пулей остатки ума, Гаманн понимал, конечно, но идти по их стопам не видел ни малейшего смысла. Рассчитывать на милость русских было не менее глупо – работать кайлом в темных ледяных сибирских пещерах и шахтах до конца своих дней не хотелось, а ожидать от этих грязных дикарей чего-то иного после милых невинных забав на их территории не стоило.

Многие коллеги по неразумию ожидали, что в американском плену их ждет райское благополучие, таких Гаманн не переубеждал, но был абсолютно уверен, что эти болваны фатально заблуждаются. Жиды верховодят хоть у советских, хоть у американских дегенератов, потому ничего хорошего там эсэсовцев не ждет. Особенно, когда нечего продать и не о чем торговаться.

Разумеется, после того, как Германию растопчут, встанет вопрос кого будут жрать дальше, тут Гаманн был уверен – война между США и СССР неминуема в будущем, лидер в мире должен быть один. Потому рассчитывать на то, что его используют в этой будущей войне было бы можно, будь бывший танкист здоров и бодр. Но одноглазый вояка – это несерьезно. И уж тем более, Гаманн не был бараном, радостно блеющим от того, что какой-то прохвост направит его на бойню. Хватит и того, что поверил этим подлецам, наобещавшим немцам рай земной и бодро приведшим Германию в могилу. Тысячелетний Рейх, надо же. И ведь верил истово! Но было с чего – сначала фюреру просто невероятно везло! Феерические успехи, череда фантастических побед, одна другой великолепнее! Кто бы мог подумать, что после вторжения в СССР это везение так дурно кончится? Столько усилий, столько убытков, столько жертв… Все впустую.

Увы, считать себя богатым человеком, как было совсем недавно, Гаманн теперь не мог. Он вполне разумно действовал на оккупированных землях, до сих пор с удовольствием вспоминал, как в Харькове на барахолке у голодного очкастого интеллигента увидел очень и очень ценные фарфоровые чашечки и блюдца. В посуде свежеиспеченный унтерштурмфюрер разбирался отлично – отец и дед работали с порцелленом и потому чашечки он купил сходу. И даже практически не торгуясь, отдал запрошенную сумму. Это было немножко не по-немецки, но, во-первых, деньги эти – советские рубли, выданные полковым казначеем весьма щедро, были не нужны в Германии, да и к тому же они были не вполне советскими. Так казначей и сказал, весело ухмыльнувшись наивности зеленого офицерика:

— Конечно, это совсетские деньги! Но они лучше, чем советские, потому что их делали в Рейхе наши специалисты!

И подмигнул не без игривости. Не удивил, чего уж, в конце концов деньги тоже оружие и старина Фриц, одолел в войне Саксонию при помощи трех ушлых жидов, наладивших ему производство фальшивой монеты, которой почище картечи удалось развалить мощь врага. Да и Наполеон, отправившись в Москву тоже напечатал фальшивых ассигнаций, что общеизвестно любому школьнику. Так что мудрость своего руководства юный командир взвода оценил. И во-вторых, в голову арийцу пришла очень умная комбинация, которая могла дать хорошую прибыль. Русские в своих городах голодали самым явным образом, кормить их за счет Рейха никто не собирался. Голод – отличный воспитатель! И потому Гаманн дал денег, обрадовав очкастого аборигена до детской радости, и спросил – есть ли еще что-либо подобное? Он бы купил порцеллен еще.

Болван пришел в полный восторг и пообещал через час принести еще. И буквально вприпрыжку побежал к себе домой. За ним следом отправился ординарец Гаманна, толковый и шустрый баварец. И уже скоро к указанному адресу приехало отделение солдат из его, Гаманна, взвода. На грузовике-трехтонке. Потом, правда, оказалось, что одного грузовика катастрофически мало – очкастый унтерменьш был каким-то уважаемым тут профессором и в его весьма солидной квартире было сразу несколько ценных коллекций – фарфора, старинных книг и много чего еще. Гаманн не стал жадничать, поделился и с ротным и с батальонным командиром и заслужил похвалу. К слову и командир полка не остался внакладе – забрав себе старинную мебель, которая отлично подошла к интерьерам его нового дома в милой Германии.