Нагибатор Сухоруков

На холме шел бой. Воины княжества Эццоатойя (она же Кровавая Река) еще только засовывали в атлатли свои дротики, как вдруг им в спину ударил отряд из Чапопотилы! Первых было заметно больше, но толимеки князя Моччитуа ударили сверху, внезапно по ничего не подозревающим… соратникам?!

— Ничего не понимаю…

— Потом будем разбираться! Надо добить Атотолу, — генерал закрутил маку над головой, так что воздух загудел, и ринулся в бой.

Я еще раз охватил взглядом долину. Князья-союзники насмерть рубились на склоне горы, маленький отряд чумбиа в коротких желто-зеленых плащах стоял чуть в сторонке, не понимая, что происходит. А всё решалось здесь, в низине. Если быстро сомнем паликановцев, остальные сами сдадутся/разбегутся. Глыба прав, ринувшись в бой лично — сейчас важен каждый фактор для победы.

Я вынул кирку, покосился направо: Вапачиро был рядом и наготове. Он заменит мне щит, который я на этой войне ленюсь цеплять на калечную руку.

«А ну-ка, пропустите царя-батюшку!» — я вклинился в ряды золотых стражей. Через строй черных пробиться вообще нереально.

Пять сотен толимеков против пяти сотен отлично подготовленных и вооруженных четлан! Да еще и во главе с самим ампиратором! Они проигрывали нам во всем! Ни выучки, ни управления, ни хорошей снаряги. Но бились пеликановцы насмерть! Даже не думали сдаваться или бежать. Они еще думали, еще надеялись, что подкрепления подойдут. Их же так много! Их чуть ли не полторы тысячи человек!

Я цеплял боевой киркой тяжелые щиты, используя рост и длину рук, дергал их на себя — и открывшихся врагов били мои соседи по строю. Это не поединок, здесь никакого геройства, просто работа по убиванию людей… Индейцы страшно любили геройствовать, у своих я выжигал это каленым железом (которого у меня не было). И сейчас те, кто работали — побеждали, а те, кто геройствовали — умирали. Через каждые несколько минут я выходил из первого строя и окидывал взглядом ратное поле. Жертвы измены, воины Кровавой реки уже начинали разбегаться. Чумбиа, ввязавшиеся в чужую войну и попавшие в переплет, потихоньку уходили на восток, в родные земли. Наши союзнички, наконец, поняли, что надо драться и спешили к шапошному разбору. Строй, порядок — всё забыто! Несутся, высунув языки — добивать врага!

Геройствовать.

Даже командиры из моих не помогли. Все-таки настоящее войско за неделю не делается. И за месяц. Да и четлан еще надо доводить до ума…

Воздев свою сияющую на солнце кирку, я заорал боевой клич и ринулся в бой. Надо быстрее дожать пеликановцев, пока воины Чапопотилы не освободились. А то мало ли, что дальше будет!

…Князь Моччитуа торжественно подъезжал ко мне в паланкине. Ты смотри, даже после битвы надо только из «статусной тачки» переговоры вести. Или это не переговоры, а стрелка на «мерсах» из давно забытых 90-х? Вокруг паланкина шла серьезная свита. Все нарядные, расфуфыренные. А справа…

Сегодня у меня явно день удивлений! Справа от паланкина, держась легонько рукой за бортик, шел Мацихатла! И всё стало на свои места. Никаких чудес. Хочешь, чтобы случилось чудо, сделай его сам. Шпион Ицкагани стал моим шпионом. Не могу сказать, что за два года в «пещере Аладдина» я перековал этого ушлого типа. Мацихатла оказался стопроцентным стоиком. Он принял свое поражение, и ему стало на всё плевать. Единственное, что оставалось у него — это невероятная преданность Левой Руке. Поэтому, когда появилась нужда в шпионе, я просто пошел к Ицкагани. Они встретились — и Мацихатла сразу согласился мне помочь. Мы организовали побег. У шпиона не было четкой задачи. Найти возможность внести разлад среди толимеков — и внести этот разлад. Я вообще-то думал, что он в Куалакане окопается, но там никаких его следов не нашел.

«Ну, свалил да и свалил», — махнул я тогда рукой. Задачи сыпались, как из дырявого мешка, некогда было рефлексировать. А он, поди ж ты! Не подвел! Хотя «не подвел» это так мягко сказано! Если сейчас удастся разыграть карты правильно, то я, вместо одного князя, заполучу трех! И у меня будет «полный набор карточек»!

Крепкий Моччитуа, не слезая из паланкина, начал разговор с любезностей. Я ответил ему тем же, рассыпаясь благодарностями «нашему другу и союзнику». Князь тут же перевел «бой в партер», дабы выяснить свой статус поконкретнее. Все-таки две наши армии-победительницы стояли настороже и крепко держали в руках оружие… Однако, я ничего конкретного говорить не собирался, пока не удастся перемолвиться с Мацихатлой. У меня слишком слабое знание ситуации. Я обозначил лишь, что считаю бой законченным, и отметил, что нужно заниматься неотложными делами. Это, кстати, была правда, хотя Моччитуа удивился: какие это могут быть дела, когда бой закончился? Пей да гуляй! Ну, разве что жертвы духам принести пообильнее, чтобы удача не отвернулась.