Нагибатор Сухоруков

Глава 15. Побоище у Моки

Я, конечно, подрасслабился. Мой личный поход, в котором я, в лучших традициях Остапа Бендера, обул закатульцев, подчинил целое княжество, захватил богатую добычу — слегка вскружил мне голову. К тому же, за эти дни воинов погибло меньше, чем у меня пальцев на одной руке, а заметные ранения получили где-то пара десятков человек. Это ли не успех! Я ли не чертов гений войны и интриг!

И вот расплата. Кто-то ударил в самое сердце наших завоеваний, по главному плацдарму — по Мангазее. Черный дым… Острожек сожгли?

— Аскуатла, я должен всё увидеть сам. Далеко ли еще идти?

— До самых окраин Моки пара тысяч шагов, до Мангазеи еще около тысячи.

— Мы можем — лично я с твоими ловкими воинами — подобраться к крепости так, чтобы мы всё видели, а нас нет?

Муравей скупо кивнул и тихим свистом начал созывать своих. Я отдал Глыбе приказ: дальше вперед не идти, накапливаться прямо здесь. А сам, с двумя пятерками белых, с неизменным Вапачиро и Аскуатлой, легкой трусцой двинулся на север.

Мы двигались практически под заборами подворий какого-то южного рода жителей Моки. Разведчики приметили пачку кустов на горочке — оттуда всё будет видно отлично. Я уже знал, как минимум, две вещи. По традиции: хорошую и плохую. Хорошая: Мангазея уцелела. Черный дым — это сигнальные костры, которые догадались запалить Черный Хвост или Ннака, чтобы предупредить нас. А плохая: острог осадило войско. Прям войско! Кто такие, сколько — непонятно, но толпы воинов носились по всем окрестностям.

— На землю! — глухо рыкнул Аскуатла и воткнул меня мордой в жухлую траву.

Мы тихо переждали опасность, и, по сигналу переднего разведчика, поднялись и проскочили, наконец, к пункту наблюдения.

Под стенами Мангазеи плясала орда. По крайней мере, под южными и западными — которые нам было видно. Это точно были толимеки: обычная солянка из как попало вооруженных и снаряженных мужиков, куча жестких красных перьев над головами. Но кто именно — непонятно. Они, кстати, плясали не под самыми стенами — это я перегнул. Осаждающие держались на почтительном расстоянии, потому что вдоль частокола были оборудованы шесть стрелковых площадок, где сидели мои пращники и дротикометатели. Видно, что толимеки уже несколько раз неплохо получили оттуда и теперь держались на почтительном расстоянии… Эх, если бы в крепости были лучники!

Орда выглядела весьма бестолково. Какого-то руководящего центра у нее не было. Ну, или я не видел. При этом, толимеки вели себя очень активно: везде кто-то бегал, кричал, кто-то даже пытался обстреливать защитников. Только делать это снизу вверх было себе дороже. В целом, как я и предполагал, индейцы не знали, что делать с крепостной стеной. Была ли она для них неожиданностью или нет, не ведаю, но брать стены штурмом толимеки не умели. Пытались поджечь — я сам заметил несколько четных подпалин на частоколе — однако, к такому повороту я подготовил защитников заранее. В Мангазее были выкопаны два колодца и по всему периметру стояло множество крупной тары с водой. Так что тут всё было надежно прикрыто: мокрые бревна горят плохо, а напалма или даже завалящей нефти у осаждающих не было.

— Аскуатла, — подозвал я главу своих разведчиков-диверсантов. — Нужен пленник! Нужен, как воздух!

Муравей кивнул и молча кивнул троим своим подчиненным. Те улыбнулись и бесшумными ужами скрылись в высокой траве. А я вернулся назад. Когда мы добрались до лагеря, уже смеркалось. Глыба обустраивал лагерь: максимально тихий и незаметный. Люди размещались концентрическими кругами: внутри — носильщики и раненые, затем — плотное кольцо золотых и черных, а снаружи — неприметная россыпь белых. Чтобы ни один бродяга даже случайно не смог наткнуться на шесть с лишним сотен воинов. Оттянем момент «знакомства» до последнего. Никаких костров, никаких факелов! По счастью, ночь была безлунной и скрывала нас хорошо.

А дальше на юг, в темном распадочке на маленьком костерке калили тумбажные кинжалы, которые люди Аскуатлы крепко прикладывали к телу невезучего толимека, что попался моим разведчикам на окраине Моки. Тот яростно рвался из пут, завывал от боли сквозь плотно зажатый рот — но, наконец, я услышал:

— Благородный Пиапиапац услышал мольбы куалаканцев… Он собрал всех воинов своей земли… Вся Хетци-Цинтла пришла на зов… Ждали на том берегу реки… Одним ударом смели врагов… Загнали, как крыс в нору… Мужчины Моки встали на сторону справедливых…

Я морщился от вони паленой кожи, пропускал мимо ушей пропагандистский дух ответов и нервно кусал губы. Лопухнулись мы с господами генералами! «Подкаблучник! Подкаблучник! Ахаха, немужик!». Даже думать забыли о Закатном княжестве и его жалком правителе, что слушается указов жены. А правитель взял, да и напал! Куда надо и когда надо. Включил мужика. Либо его пресловутая жена включила. А что? Бывают женщины и «с яйцами», и с державным умом.