Наедине

Спрыгнув с подоконника, я становлюсь рядом с ним, нежно глажу ладонью по щеке и тянусь к его губам. Он обнимает меня за талию. В который раз позабыв обо всем на свете, кроме друг друга, мы увлеченно целуемся, стоя посреди темной клубной подсобки, как вдруг смутное движение где-то позади заставляет меня дернуться, в секунду обострив все мои защитные рефлексы.

У двери, слабо покачиваясь на негнущихся ногах, стоит Мона.

В темноте мне трудно разобрать выражение ее лица, зато ее чудные волосы светлого фиолетового оттенка блестят в кромешной тьме, как проблесковый маячок, с головой выдавая присутствие девушки. Что-то в ее виде наталкивает на странную мысль, и я, оторвавшись от Мишки, делаю шаг к ней, как вдруг Мона тянет ко мне руку и зовет слабым голосом:

— Сима… Это он… — и прежде, чем я успеваю дернуться ей навстречу, ноги девушки подкашиваются, и она неумолимо сползает по двери на пол. Краем глаза я замечаю темное пятно на гладкой поверхности, там, где секунду назад была ее рука. Опускаюсь на корточках рядом с ней, хватаю ее за запястье, и в этот момент она сжимает пальцами мою руку, пытаясь привлечь внимание.

— Мона, что случилось? — встревоженно бросаю я, оглядываясь на Мишку, которому хватает секунды, чтобы понять нечто пока мне недоступное и стремительно вылететь из подсобки куда-то в сторону гремящего клубного зала.

— Он… Темный клоун… — из груди девушки вырывались какие-то резкие, рваные звуки, больше похожие на стоны от сильнейшей боли. — Уже здесь.

Глава 18. ЭТО ПРОИСХОДИТ СНОВА

Миха

Мой взгляд застывает на темном отпечатке пятерни, оставленном девушкой с фиолетовыми волосами, и тот же миг память услужливо переносит меня на несколько лет назад, в день, который я никогда не забуду. Будто бы наяву вижу след окровавленной ладони на входной двери нашего дома, неправдоподобно яркий в свете лампы, падающем из прихожей мимо дверного проема. Бледную мать, из последних сил зажимающую смертельную рану обеими ладонями, из-под которых тонкими струйками стекает кровь, пачкая ее светлую блузку. И себя, тогда еще ошеломленного пацана с вытаращенными глазами, не знающего, куда бежать и что делать, чтобы не дать произойти самому страшному.

Но самое страшное уже случилось, и хотя от меня ничего не зависело, я до сих пор не могу вспоминать об этом без прежней боли и чувства жгучего стыда за свою растерянность и бездействие, пустившего корни глубоко под мою кожу.

Я и сейчас ощущаю примерно то же самое…

Сбрасываю секундное оцепенение, смотрю на Симу, ее тонкие пальцы, прощупывающие запястье девушки, и буквально заставляю себя сдвинуться с места, смутно надеясь на то, что в этот раз все закончится не так, как в прошлый. Пулей лечу из подсобки, на ходу врубив свет в комнате, миную коридор и выбираюсь в ревущий тяжелой музыкой зал, где усиленно вожу глазами по сторонам в поисках Стевича. Здоровяка, как назло, нигде не видно. Хлопаю себя по карманам, но в спешке не могу отыскать телефон, который наверняка завалился за подкладку. Цепляю за локоть какого-то мимо проходящего зомби, пытаюсь втолковать ему, что мне нужен его мобильник, но патлатый молодчик как раз дошел до той стадии, в которой плохо воспринимается любая человеческая речь, и в ответ на все мои слова просто вертит головой, даже не пытаясь сфокусировать на мне свой осоловелый взгляд. Я отхожу от него, наугад продвигаюсь вперед и цепляюсь глазами за барную стойку, где вижу мрачного приятеля Серафимы. Время идет, других вариантов все равно нет, и я резко сворачиваю в ту сторону, проталкиваюсь сквозь ничего не подозревающих завсегдатаев клуба и останавливаюсь напротив Никиты, чей взгляд сканирует меня насквозь. Но мне плевать на его антипатию.

— У вас в подсобке раненая девушка, — говорю ему, перегнувшись к бармену через стойку. Тот смотрит на меня с нарастающим раздражением, не переставая протирать искрящийся чистотой стакан. Приходится повторить для закрепления результата, но и тогда он не спешит с ответной реакцией. — Дай телефон, — говорю, теряя терпение, и в этот момент замечаю крупную фигуру Стевича, мелькнувшую рядом с дамочкой в ярко-красном корсете. Отталкиваюсь от барной стойки и иду прямиком к хозяину клуба.

— Да что за черт! — ревет он, когда, резко обернувшись, едва ли не сталкивается со мной нос к носу. — Опять ты, парень? Никак запамятовал, что я говорил тебе про третий раз?

Я лишь отмахиваюсь, становясь между Стевичем и его эффектной спутницей в красном.

— Нужна «Скорая», — говорю ему, разом перекрывая поднятую было тему о моем непримерном поведении в наши прежние встречи. — Там, в подсобке, раненая девушка.

— Что ты забыл у меня в подсобке? — орет, но тут же глаза хозяина клуба загораются нехорошим огнем, он смеряет меня сканирующим взглядом, разворачивается и быстро идет туда, откуда я только что выскочил. Я направляюсь было следом за Стевичем, но в этот момент в моей голове всплывают последние слова девушки, которую Сима назвала Моной.