Надежда

Моби представил нас семье: «Вот наши с Гвиневрой дети».

Их четверо.

«Как тебя звать, чадо?»

«Игги Поп».

Дракончик Игги расхаживал в тапочках с длинным ворсом по пещере.

«Игги Аня».

«Крайбеби».

«Рохлея-Лень».

Гвиневра лежала на огромной кушетке. У нее гребень маленький, и утиный нос, как у утконосой динозаврихи. Видимо, она гибрид, метиска. Гвиневра улыбалась, как Мона Лиза. Такой парящей, интригующей, даже не улыбкой, бесконечностью, тем, что на лице у Джоконды. Замершая, как подбитая из рогатки колибри. Решает куда ей (улыбке) лететь, вверх, – в царствие божье, или вниз, – к демонам ада.

– Надин, ты все сказала про улыбку Джоконды? – спросил Коэльо. – Нет. Еще скажу. Но позже. Тоже роман будет маленький, – ответила Надя.

Моби рассказал: Мы сидим тут со времен катастрофы. Несколько раз 65 миллионов лет делали так: высунем нос, а там – мрак! Свинцовые, даже цинковые облака…

А те, что внизу в «палатах» отвечают: «Так это не небо и облака, это вы, батенька, Святогор, в цинковом гробу лежите, открыли глаза и крышку гроба увидели. Облака-а! Блин!». Так и шутим. Потом предприняли экскурсию. Там ядерная зима. Деревья обгоревшие стоят, черные. И тишина. Где-то далеко оранжевая полоска – лава течет еще.

Вот документ, который на аукционе должен стоить дороже скрипки Страдиварии: «Мы вымираем, летит огненный гора… прощайте… мне холодно… пить…».

– На чем написано? На неземном материале. Как интересно, – сказал Коэльо.

– Лама, скажите, почему крокодилы остались? – спросила Надя.

– Ну, я не лама. – Но чувствовалось что ему приятно, что я назвал его ламой. – Остались не только крокодилы, а игуаны, сцинки, лягушки, жабы, хамелеоны, ящерицы, – ответил Моби.

– Лама, скажите, почему вы не умерли? – спросил Тарантино.

– Потому что мы комплексы вашего подсознания, – сказал детеныш Игги Поп.

КОЛЕСО ДРАКОНОВ, КОТОРЫЕ ВРАЩАЮТ ЗЕМЛЮ, И ПОТОМУ ОНА ВЕРТИТСЯ.

Вот говорю я и понимаю, насколько целительны, благотворны такие простенькие модели для нашего истерического сознания, людей начала XXI века. Земля на китах, ось, как поется в «Кавказской пленнице», вертят медведи. Нормалек.

Во всяком деле есть своя кухня. Когда Клеопатра плыла по Нилу с Цезарем на корабле, мы же не видим описаний страданий рабов, которые гребли в трюме. Мы даже не знаем, почему корабль Клеопатры плыл против течения. Он же корабль. Ему положено плыть. Как машинкам ездить.

Мы видим, что сидят драконы или динозавры (как говорила маленькая Поля, это все равно), зафиксированные. И на них воздействует нижняя часть генератора. Зубцами. А они как то связаны с землей.

Драконы это один из видов альтернативной энергии, которые разрабатываются в ответ на нефте-минус. Да, Поля заставила дядей работать.

«Мы тут живем. Такие наши обычаи вращать колесо. Мы и сами не знаем зачем? Говорят, земля от него вращается».

И меняются декорации на звездном небе. То есть Берендеево, в том виде, в каком мы его застали, это театр с декорациями?

Тепло. Мы сели на берегу изумрудного пруда с малахитовыми лебедями и Надя продолжала рассказ нам и динозаврам о полете Ледрусса.

«О, наша милая Шехирезада. Наша Королева! Чтобы бы без тебя делал многострадальный народ планеты Набу».

Леди Фридом