Начинай со своего дома

– И после этого ты говоришь, что в тебе нет женской хитрости? Ты несправедлива к себе, дорогая моя! – ухмыльнулась я. – Ладно, идём! Нас ждут великие дела!

Глава 36

– Саша, ты не знаешь, что происходит с моей дочерью? – взволнованный Давид встретил меня на пороге своего кабинета. Он попросил меня приехать, и меня это очень сильно встревожило. Неужели он о чём-то догадался? Но как?

– Вы только об этом хотели со мной поговорить, Давид Аронович? – выдохнула облегчённо я.

– А этого разве мало? – он нервно взъерошил свои густые волосы. – Она пятый день ничего не ест!

– Как, совсем? – я испугалась.

– Она отказалась даже от моей картофельной запеканки!!

– Это серьёзно…

– Ты что-то знаешь, девочка моя? – он усадил меня перед собой в кресло и взял за руку. – Умоляю тебя, расскажи мне всё! Иначе я с ума сойду от беспокойства! Я сам перестал есть!

– Давид Аронович, а почему вы у неё об этом не спросите?

– Спрашивал! – он вскочил, потом опять сел. – Молчит! Мне, своему отцу, ни слова не сказала! Заклинаю тебя, Сашенька, если ты хоть что-то знаешь, скажи! Может, её кто-то обидел? Да я всю душу из негодяя вытрясу!

– Успокойтесь, Давид Аронович, таких кардинальных мер принимать не нужно. Всё гораздо веселее.

– До веселья ли тут! Ну, не тяни!

– Мне нужно подумать.

Я перевела взгляд к окну. Имею ли я право рассказывать о внезапном чувстве, охватившем Берту? Если она сама этого не смогла сказать отцу, разве я могу вмешиваться? А с другой стороны, вон как волнуется человек.

– Давид Аронович, я не в праве открывать вам Берточкин секрет без её согласия. Обещаю, что сегодня же вставлю ей мозги на место, чтобы она сама поговорила с вами. А сейчас могу только успокоить вас: у неё всё чудесно! Прошу вас, перестаньте волноваться, а то я сама откажусь от еды!

– Ты уверена, что её никто не обижал? Может быть, я сам ненароком задел её?

– Ну что за глупости вы говорите, Давид Аронович! – я порывисто обняла его. – Вы самый близкий для неё человек, уж кому, как не вам, это знать! Выбросьте плохие мысли из головы и дайте уже мне поесть, а то я умру с голоду! Мне на работе некогда было даже чаю выпить.

– Я старый дурень! – он крепко прижал меня к себе. – Спасибо тебе, девочка!

– Давид Аронович, а это кто? – мой взгляд упал на одну из фоток, висевших у него на стене напротив рабочего стола. Я сегодня впервые была в его кабинете.

– Где? – он проследил за моим взглядом. – Ах, это? Мои предки.

– Предки? – я подошла поближе. – Как интересно! Какой же это век?

– Самое начало двадцатого! – он встал со мной рядом. – Это моя прабабка, ей тут около годика примерно. Ну а рядом, соответственно, её родители и старший брат.

– Надо же! И вы даже знаете всех по именам?

– А как же! – с гордостью произнёс он. – Малышку зовут Берта, я в её честь свою дочурку назвал, её брата – Миша, этого красавца офицера все называли счастливчик Яша, ну а его жена – Наталья.

– Это невероятно! – у меня поплыло в глазах. – Невероятно, что вы так хорошо знаете свою историю, Давид Аронович!

– Всё очень легко объясняется: просто я когда-то собирался стать военным, и всё из-за него! – он указал пальцем на бравого молодца в военной форме. – Меня в детстве так очаровал этот образ, что я страстно мечтал быть похожим на него. Но, к счастью или сожалению, уж не знаю, моё здоровье не позволило мне это сделать…

– А его жена? Она из какой семьи?

– О, Наталья Львовна происходила из очень древнего рода! Она получила блестящее образование, была невероятной красавицей, да ты сама видишь, и Яков до конца своих дней гордился тем, что она согласилась стать его спутницей.

– Вы, наверное, и её девичью фамилию знаете, Давид Аронович?

– Конечно! Наталья Львовна Левитина, её батюшка Лев Иванович был весьма известным врачом, а матушка…

Дальше я уже не слышала. Я стояла, как громом поражённая. Левитина, не Лебедева! Ах, Нина Евгеньевна, как же это?

– Что же это я разболтался, а ты вон уже побледнела от голода! – он спохватился. – Берточка была бы очень недовольна мной! Идём же скорей, я знаю, что тебе предложить! Тофик сегодня превзошёл самого себя!

Глава 37

– У меня странное ощущение, что я разговариваю сам с собой. Ты меня совсем не слушаешь!

– Прости, Андрюша, я немного устала на работе, а потом разговор с папашей Гройсом меня просто измучил. Я боялась выдать Берту, но надо же мне было как-то успокоить старика?

– Ты всё правильно сделала! – он остановил машину в каком-то тёмном переулке, заглушил мотор и повернулся ко мне. – И всё-таки, что-то тебя ещё тревожит, я же вижу. Ты не хочешь мне рассказать? Всё же я не совсем чужой тебе человек…

– Ты самый родной мне человек, Андрюша! – не выдержала я и разревелась, уткнувшись ему в грудь. – Но я ничего… не могу… рассказать…

– Саша, хорошая моя! – он крепко прижал меня к себе. – Подумай сама, если мы не будем доверять самым близким людям, чего тогда стоят наши отношения? Или ты думаешь, что я не достоин знать правду? Ну, не плачь, пожалуйста, у меня сердце разрывается от твоих слёз!

– Ты меня возненавидишь, если всё узнаешь!