Наблюдатель

Макдермотт проверил сообщения на мобильном телефоне. Ему звонили из морга. Скорее всего Сьюзан Доббс.

— Работаешь допоздна, Сьюзан? — спросил Макдермотт, когда она сняла трубку.

— Я ужинаю, Майк. Ты звонишь мне на мобильный. И не говори, что это случайность.

— Хорошо. Не буду.

— Даже не знаю, зачем я дала тебе свой номер.

— Потому что ты преданная слуга народа.

— Ты звонишь по поводу вскрытия Чианчио?

— Да. Там говорится о надрезе между… подожди. — Он взял отчет о вскрытии. — «Надрез между четвертой и пятой предплюсневыми фалангами нанесен после смерти».

— Верно, между четвертым и пятым пальцами ноги. Убийца надрезал перепонку между пальцами. Когда мужчина был уже мертв.

— Как думаешь, зачем он так поступил?

— Ты же коп, тебе и думать. Но скажу одно: это сделано намеренно. Нужно было приложить усилия, чтобы раздвинуть пальцы и сделать надрез. Это не может быть случайностью.

Она, конечно же, права. Когда они обнаружили Чианчио, которого сначала пытали, а затем убили, на нем были носки. Преступник не поленился и разрезал кожу между пальцами после всего, что сделал с Чианчио, а затем снова надел ему на ногу носок.

Намеренно. Так сказала Сьюзан. Убийца ничего не делал просто так. Он действовал в соответствии с планом. И у него это хорошо получалось.

В работе постоянно возникают сложности. Что-то идет не так, как запланировано. Приходится импровизировать. Но это помогает совершенствоваться.

Окна в магазине видео для взрослых были заколочены, он выглядел заброшенным, но Лео знал, что заведение работает. Лео толкнул дверь и прошел между рядами полок с журналами и дисками, затем свернул и направился в угол магазина.

За прилавком сидел мужчина с толстой шеей и широкими плечами. Он читал газету и что-то бормотал себе под нос.

— Меня зовут Леонид, — по-русски представился Лео.

Мужчина оторвал взгляд от газеты и посмотрел на Лео без интереса:

— Леонид?

— Да.

Мужчина заговорил, продолжая закрывать лицо газетой:

— Когда?

— Сейчас, — ответил Лео. — Прямо сейчас.

Мужчина вывел его на улицу. Лео уже знал, куда они идут. На складском помещении не было вывески, на двери, выходящей в переулок, — ни одной таблички. Лео постучал несколько раз. Дверь открылась, и в проеме появился еще один крупный мужчина, его живот торчал из-под грязно-белой рубашки. Он распахнул дверь, посмотрел своими глубоко посаженными глазами на Лео и на улицу у него за спиной, а затем впустил его.

От него неприятно пахло машинным маслом и алкоголем.

На складе разбирали угнанные машины. Звук работающего оборудования эхом разносился под высоким потолком. Помещение было просторным, но в воздухе висел тяжелый запах человеческого пота и табака. Он опять вспомнил психиатрическую клинику. Пациенты много курили, чтобы скоротать время. Для них оно ничего не значило, но было единственным, чем они могли располагать.

Мужчина отвел Лео в маленькую комнату с круглым столом.

— Сколько? — спросил Лео.

— Двести.

Лео кивнул, повернулся спиной к мужчине и отсчитал двести долларов из пачки, затем положил купюры на стол. Мужчина взял деньги и повел его через склад. Лео даже не смотрел на людей, которые работали с машинами. Он слышал лишь, как стучит его сердце и пульсирует в голове кровь.

Мужчина открыл ключом большую дверь. С дюжину женщин, сидевших на протертом диване и стульях, повскакивали со своих мест. В комнате было тепло. Женщины — некоторые выглядели совсем юными — были одеты очень легко: топики на бретельках, облегающие брючки или шорты. От них пахло дешевыми духами и сигаретами. Из маленького магнитофона доносилась попсовая мелодия.

Лео стал рассматривать их. Некоторые еще подростки. У большинства — нездоровая кожа, синяки. Их глаза казались бесстрастными и безжизненными. Почти все они выглядели худыми и слабыми. Лео нашел ту, что ему понравилась, и кивнул ей.

— Сколько тебе лет? — Разумеется, он не ожидал, что она назовет свой настоящий возраст.

— Двадцать один год.

Двадцать один. Конечно, это ложь. Он спросил, как ее зовут, чтобы она снова солгала ему. Они только и умеют, что врать…

— Дуня, — ответила она.

Лео указал на нее пальцем. Он нашел то, что нужно.

Комната наверху оказалась маленькой, полутемной и грязной. Она навевала воспоминания о прошлом. Его палата в лечебнице была шире, а потолок — выше, но там его тоже мучило ощущение тесноты.

Лео подумал о Кате, даже вспомнил ее лицо. Он закрыл глаза, словно пытаясь стереть воспоминания. Когда открыл их, перед ним появилась Дуня…

…Он знал одну Дуню в Ленинграде. Полную высокую девушку с рыжими волосами. Ее постоянно дразнили. Лео было грустно, потому что он хорошо знал, каково это — когда тебя дразнят, но ничего не предпринял, чтобы помочь ей…

Дуня стянула шорты и сняла топик. Ее тело еще не до конца сформировалось — груди были маленькими, ребра торчали. Она посмотрела на него, но Лео ничего не сказал. Ничего. Она подошла к нему и дотронулась до его ширинки.

— Нет. — Лео медленно покачал головой.

Она отошла на шаг.

— Я не понимаю.