Набег

Остаток дня бонд провел на драккаре Бьерна. Поначалу на пристани было тесно от спешащих уйти по ре-ке трусоватых рыбаков и торговцев, но к вечеру почти все разбрелись по домам. Пристань опустела, только несколько стражей прохаживались подле кораблей-блюли порядок. На закате за Бьерном явился гонец от графа. Передал, что Бернхар решился поддержать ур-ман в предстоящей битве и что Рагнар зовет на совет всех своих ярлов. С ярлом отправились Рюрик и Харек. Прочие остались на корабле, подле своего оружия и своего скарба. На Сигурда не обращали внимания. Он приткнулся на корме, подложил под зад телогрею, сел на нее, оглядывая хирдманнов Бьерна.

После бури ярлу пришлось взять на корабль много лишних воинов, драккар был перегружен. Вещи и по-ходные сундуки теснились один к другому, люди толкались между ними, задевая друг друга. Из-за тесноты тут и там вспыхивали мелкие стычки. Ссорились боль-ше по мелочи — кто-то наступил кому-то на ногу, пере-бил в разговоре или помешал спать. Никто не говорил о варгах и возможном нападении на город, каждый зани-мался своим делом, не желая, чтоб его отвлекали. Торт-лав сидел, скрестив ноги, около распахнутого походно-го сундука и неуклюже латал порванную рубаху. Кос-тяная игла не слушалась, нить ложилась неровно, заплата норовила сползти наискось. Тортлав поруги-вался, однако работу не прекращал. Рядом с ним устрои-лись еще несколько хирдманнов, бонд узнал средь них Хемминга Сакса. На носу драккара дремал под толстой медвежьей шкурой Кьятви.

За время болезни старик осунулся, из-под шкуры торчала его тощая рука с полусогнутыми пальцами. Иногда во сне пальцы подергивались, словно Кьятви пытался схватить воздух. Айша гладила его запястье, убирала со лба спутанные волосы, смачивала губы влажной тряпицей.

Продолжая латать рубашку, Тортлав негромко за-пел. Голос у скальда был глубокий, слова цеплялись одно за другое, сплетались в цепь. Слушая его рассказ о далеких временах и о жестоком конунге Ингьяльде Коварном, который убил двенадцать своих сородичей Ингилингов, Сигурд задремал.

Из серого тумана дремы его выдернул женский голос. Сигурд распахнул глаза, поспешно схватил доставшийся в подарок от Хемминга нож.

— Ты можешь сходить в монастырь, Сигурд?— спросила Айша. — Отвести туда Кьятви?

Его имя на ее губах звучало непривычно.

— Да. — Бонд спрятал нож, встал, стараясь не гля-деть ей в глаза, поднял с палубы полушубок, встрях-нул, накинул на плечи.

Ночью похолодало, реку затянуло туманом, в тем-ном небе проблескивали редкие звезды. Люди спали, для тепла приткнувшись друг к другу и накрывшись полотнищем паруса. Кто-то громко храпел, нарушая призрачную тишину ночи. На корме, возле двух за-жатых в гнездах факелов дежурил Латья. Прохажи-вался вперед-назад, насвистывал сквозь зубы.

— Кьятви очень слаб. — Айша доверчиво смотре-ла на него снизу вверх. — Береги его.

В ожидании провожатого старик привалился спи-ной к борту, кутался в шкуру. Поймав взгляд Сигур-да, поковылял к нему, остановился за спиной Айши, настороженно вытянул тощую морщинистую шею.

— Ты быстро вернешься, — прошелестел он.— Очень быстро. Так отведешь меня?

Сигурду нравилось тут, в тесноте, рядом с людь-ми, которые говорили и делали простые вещи, а не би-ли ночами поклоны пред деревянной расписной кар-тиной. Но Айша просила.

— Да.

Колдунья обрадованно улыбнулась, сунула что-то мягкое в ладонь бонду, сжала его пальцы.

— Возьми. Это тебе.

— Мне? — Сигурд поднял руку к глазам. На ладо-ни лежал маленький полотняный мешочек. Его гор-ловину стягивал кожаный ремешок. Сквозь ткань со-чился мягкий хвойный аромат.

— Это оберег, — сказала Айша. — Если ночью по-ложишь его под голову, то к утру уйдут все печали, а если повяжешь на шею или проглотишь из него хоть немного, то даже самая сильная порча обойдет тебя стороной.

— Бери, — посоветовал Кьятви. — Айша не каж-дому делает подарки.

— Бери, — повторила за ним колдунья.

Сигурд поднес мешочек к носу, потянул ноздрями хвойный запах. К нему примешивался легкий аромат мяты и еще каких-то цветов, знакомых, но неузнавае-мых.

Что там? — потерев мешочек в пальцах, поин-тересовался Сигурд.

— Моя благодарность, — сказала Айша.

Он не понял, кинул на колдунью удивленный взгляд:

— За чтоб

— Ты верил мне. Ты помог мне.

Стыд плеснул на щеки Сигурда красными пятна-ми. Бонд понадеялся, что в темноте их трудно уви-деть, но все-таки потупился, принялся рассматривать палубу у себя под ногами.

— Я не помогал, — стискивая тряпичный подарок в ладони, вымолвил он.

Кьятви то ли засмеялся, то ли закашлялся, Айша отвернулась.

Сигурду не нравилось, когда над ним смеялись. Особенно женщины. И еще он не любил недомолвок. А в этой истории с жеребцом и нежданным нападени-ем варгов их было очень много. Но мешочек грел его пальцы, запах хвои и мяты напоминал о домашнем тепле, цветочный аромат дарил надежду.