На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

Разумеется, Монахов постарался узнать больше о самом «Жуке» – Александре Куноши, посланнике чехословацкой миссии. Резидент выяснил, что распоряжение о передаче документов «советским товарищам» Куноши получил из Праги от «непосредственного начальника». Судя по всему, этот начальник, несмотря на «засоренность» чехословацкой дипломатической службы враждебными элементами, лояльно относился к Советскому Союзу. Получаемые материалы – оригиналы шифртелеграмм, а в ряде случаев – выписки из них. Документы передавались в заранее обусловленных местах, иногда на приёмах. После пересъёмки в резидентуре материалы без задержки возвращались. Монахов считал Куноши «до наивности неосторожным», ведь каждый эпизод с передачей документов мог обернуться неприятностями. Но ничего, серьёзных осечек со стороны Куноши не было.

Монахов пытался понять причины, которые побуждали Куноши так рисковать. Только алчность? В 1941–1944 годах он находился в Лондоне, называл себя «левым социалистом». Опубликовал книгу с оптимистическим прогнозом в отношении будущей Чехословакии[141]. Монахов встречался с людьми, знавшими Куноши по Англии. На многих он производил впечатление «оппортуниста и карьериста». Его жена, француженка, студентка, после оккупации Праги гитлеровцами вернулась в Париж, где продолжила учёбу вплоть до освобождения Франции. Откликаясь на процессы «политической трансформации» Чехословакии, Куноши вступил в 1946 г. в компартию.

Он был потрясён бурным развитием событий в Чехословакии после гибели Яна Масарика. Самоубийство? Убийство? Неужели он стал жертвой советских агентов? Именно по этой причине многие чехословацкие дипломаты увольнялись и просили политическое убежище в странах, где работали. Куноши был в числе немногих, кто не уволился. Монахов отметил в характеристике на «Жука»: «Он многого не понимает в своей стране, поэтому не торопится с принятием решений». Впрочем, Куноши отказался публиковать в бюллетене своего посольства статьи, показывающие «прогрессивную роль СССР – лидера демократического лагеря». Мотивировал свою позицию просто: «Сограждане меня заклюют за такую пропаганду».

В середине 1950 года Куноши пропал. За несколько недель ни одного упоминания о нём в дипломатической хронике! «Жук» игнорировал обусловленные сигналы о необходимости выхода на явку. Напрашивался вывод: у Куноши возникли проблемы, не хочет рисковать. Всё стало ясно, когда Монахов осенью 1951 года наткнулся на небольшое сообщение в газете «Ла Насьон» об аресте Куноши в Чехословакии. Его подозревали в заговорщицкой деятельности. Как выяснилось позже, без суда он просидел в тюрьме два года. Был освобождён из-за отсутствия доказательств. На дипломатическую службу не вернулся – не взяли. Монахова огорчила потеря агента. Но таковы реалии разведывательной работы: вечных источников информации не существует.

В июле 1949 года Монахов получил от агента «Хавьера» материал о сотрудниках политической и военной разведки США в Аргентине. В документе указывалось, что резидентура ЦРУ работает по следующим направлениям: разработка аппарата президента и правительственных учреждений; разработка ведомств, которые занимаются внутренней политикой (от сената и парламента до МВД и полиции); разработка учреждений, занимающихся внешнеполитическими делами (МИД, парламентская комиссия по иностранным делам, дипкорпус). Осуществлялся также контроль над прессой и радиостанциями, на учёт ставились авторы «антиамериканских публикаций».

Американские военные разведчики вызывали у Перона ярость, потому что они «конспирировали» с тайными врагами президента внутри армии. В материале «Хавьера» подчёркивалось, что «сейчас работа военного атташата США затруднена по причине недавней чистки, проведённой по указанию Перона в военном и морском министерствах, было уволено большое количество военных и служащих, завербованных американцами. Причиной для чистки стало раскрытие заговора против Перона и его жены, а также обращение военных к президенту с целым рядом требований, фактически ультимативного характера».

Резидент обратил внимание на такой пассаж из сообщения «Хавьера»: «Майор Хорхе Осинде из Федеральной координации, отдела по борьбе с коммунизмом, – постоянно шлёт доклады о том, как американцы, прикрываясь выдумками о распространении «красной угрозы» в Аргентине, занимаются у нас шпионажем. Пугают для того, чтобы вмешиваться в наши внутренние дела».

Перон, укрепляя личную власть, многое сделал, чтобы разведка, контрразведка и полиция повысили эффективность. Начальник секретариата разведки полковник Оскар Уриондо заявил на межведомственном совещании в сентябре 1949 года: «Наша Служба информации заслуживает высокой оценки. Ей не приходится завидовать английской или американской стратегическим разведкам. Нашим верховным руководителем является президент, по инициативе которого и была создана Служба. Мы всесторонне, регулярно и своевременно информируем президента. Кроме того мы ведём пропаганду и контрпропаганду, её упреждающий характер идёт стране на пользу».