Тайные недоброжелатели не дремали: на стенах домов близ отеля появились надписи: «Смерть еврею Жукову», «Вон красных из Чили» и другие в том же роде. Поступали анонимные письма, в которых дипломатам советовали быть осторожными, так как существовала опасность покушения местных нацистов.
Временное проживание в фешенебельных отелях «Каррера» и «Савой» стоило посольству немалых денег. В первом отеле поселились сотрудники рангом повыше, во втором – пониже, и этот «социальный подход» к размещению персонала не преминул отметить в своём материале репортёр «Эрсильи».
Наконец, подходящее пристанище для посольства подыскали на улице Биарриц, где во внушительном, но не выделяющемся в общем ряду особняке были размещены служебные кабинеты и выделены квартиры для некоторых сотрудников. По данным журнала, в доме было около 20 спален, 4 кухни, 9 туалетных комнат и 2 большие столовые. Часть дипломатов поселилась в арендованных поблизости от посольства квартирах, и их адреса и номера телефонов вскоре появились в справочнике МИДа Чили.
Помимо уже упомянутых дипломатов, в посольстве служили: советник по торговым вопросам Алексей Щелоков (прибыл в страну 4 августа 1946 года, то есть несколько позднее, чем его коллеги); третий секретарь Александр Бочкарёв; атташе Сергей Егиазаров. Вот и весь советский дипсостав. Кроме этого, несколько семей техперсонала: водители, дежурные коменданты, повар.
Надо сказать, что Чернышёв не хитрил, когда говорил о небольшой численности советского посольства. По количеству сотрудников оно значительно отставало от посольств недавних союзников по антигитлеровской коалиции – США и Великобритании. Но лет через десять историк Радикальной партии масон Флоренсио Дуран Берналес пустит в оборот такую фальшивку: «Дипломатическая миссия Советов в Сантьяго состояла, по меньшей мере, из тысячи человек, и это фантастическое по масштабам присутствие не могло быть оправдано никакими обстоятельствами. Это походило на армию вторжения, а не посольство».
Сеньор Дуран мог бы почерпнуть необходимые данные в дипломатическом справочнике за 1946 год или в архивном отделе МИД Чили. Однако холодная война требовала постоянной подпитки, и утверждение о тысячеликой «дипломатической армии вторжения» Советов звучало устрашающе актуально.
На первых порах чилийская пресса в основном благожелательно освещала деятельность советских дипломатов. Так, журнал «Эрсилья» не скупился на добрые слова в адрес посла. Особо отмечалось, что Жуков – самый молодой «чрезвычайный и полномочный» в МИД СССР с многообещающей карьерой впереди – ему было тогда 37 лет. Не забыл репортёр упомянуть и о том, что его красавицу-жену зовут Нина, а детей – Алексей (12 лет) и Николай (4 года), что рост Жукова – 1,87 метра, что он черноволос, обаятелен и прост в обращении, весьма элегантен (успел сшить костюмы во время остановки в Нью-Йорке). И ещё он курит «Честерфилд», любит яичницу с ветчиной и имеет фантастическое хобби – увлекается пилотированием. Часть пути от Нью-Йорка до Сантьяго он провёл за штурвалом «дугласа»!
Наверное, иностранные коллеги Жукова в чилийской столице с завистью читали дифирамбы в адрес советского посла и его супруги, по поводу которой было отмечено следующее: светлая шатенка, красит губы, носит богатое манто из черно-бурой лисицы, жемчужное ожерелье и серёжки, а своей манерой приветствовать людей чем-то напоминает королеву. Попутно читателям «Эрсильи» было рекомендовано придерживаться «испанской» манеры написания фамилии Жуков, а не англосаксонской, т. е. не ZHUKOV, а YUKOV, поскольку звучание русской буквы «ж» напоминает произношение «y» в испанском языке. «Многим вещам мы всё ещё должны обучаться у янки и их английских дядюшек, – отметила в одной из заметок «по поводу Жукова» «Эрсилья», – но, конечно же, нет необходимости следовать их фонетическим формулам. Будьте чилийцами, произносите и пишите YUKOV!»
Первым чилийским послом в Москве был назначен известный юрист, деятель правившей тогда Радикальной партии Луис Крус Окампо. Он с симпатией относился к Советскому Союзу, и отправился в Москву со всей своей семьёй. Установление и восстановление дипломатических отношений со странами, таковых ранее не имевших, обнажило проблему достойного размещения посольств. Гостиница «Националь» по этой причине превратилась в огромный дипломатический улей, в котором обосновались иностранные миссии и жили десятки дипломатов. Посол Крус Окампо и его семья воспринимали эти объективные обстоятельства стоически. Все эти сложности преходящи, зато очень немногие чилийцы получили такой шанс: познать жизнь Советской России изнутри, понять, в чём кроются секреты её побед и достижений.