На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

Для встреч с полезными людьми, конечно, чаще использовались рестораны. Горелкин и Рябов досконально изучили «ресторанные возможности» Монтевидео. Иногда обменивались мнениями о кухне, качестве обслуживания, публике. Посол для неформальных бесед с уругвайскими политиками выбирал рестораны только первого класса. Среди них «Эль Агила» на улице Буэнос-Айрес, небольшой и дорогой, посещаемый дипломатами, крупными коммерсантами, состоятельными туристами. Он был примечателен тем, что клиенты обслуживались, по замечанию Горелкина, «без дурацких великосветских церемоний». Нравился ему ресторан «Морини» (улица Реконкисты), самый популярный в столице, возможно потому, что кухня была хорошей, а стоимость блюд «не заламывали» до небес. Там часто бывали вице-президент, министры, члены парламента, журналисты. Экзотикой было то, что официанты красовались в длинных белых фартуках, чем напоминали дореволюционных половых в России. Престижным считался ресторан «Ногаро» (на площади Конституции), находящийся в гостинице того же названия, – французская кухня и достойная клиентура: крупные коммерсанты, дипломаты и полицейские чиновники высшего звена. Любил бывать Горелкин в ресторане «Парк Отеля», где его хорошо помнили и обслуживали как престижного клиента. Рябов считал, что в этих ресторанах активно «работают» разведка «конкурентов» и агентура полиции. В приличную публику нередко проникали контрабандисты, шулера, мошенники, выдававшие себя за коммерсантов и даже аристократов.

Сам Рябов ориентировался на скромные рестораны. Некоторые он описал в своих отчётах. «Метро» – заведение 2-й категории, проходной двор в прямом и переносном смысле слова. Имеет два выхода, посещается самой разнообразной публикой, так как находится на бойком месте (площадь Свободы). Не очень дорогой. В него часто забегают одинокие деловые люди. «Триколис» – ресторан 3-го класса. Итальянская кухня. Посетители – коммерсанты, деловые люди (улица Сан-Хосе). «Данубио Асуль» (улица Колония) – ресторан 2-й категории. Хозяин – венгр, основная клиентура – венгры, югославы, чехи, поляки, уругвайцы. На окраинах Монтевидео удобных ресторанов нет. Существуют небольшие «обжорки», в которых появление хорошо одетого человека привлекает всеобщее внимание».

Для экономии оперативных средств Рябов чаще всего назначал свидания в кафе и конфитериях. «В Монтевидео их множество, – написал он в «страноведческой справке», – от первоклассных до маленьких «боличе», располагающихся обычно на углу двух улиц». Кафе в центре города категорически не подходили: «Они кишат аргентинскими контрабандистами, аферистами, шулерами, парагвайскими и бразильскими заговорщиками и «революционерами» и тому подобной публикой. Хозяева таких точек обычно связаны с полицией, частые гости в них – «блуждающие шпики». Особенно опасна зона, прилегающая к площади Независимости, а также район порта, где можно попасть в историю с подвыпившим матросом или назойливой женщиной легкого поведения».

По мнению Рябова, для рабочих встреч лучше всего подходили кафе «Американа» на авениде 18 июля, с большим залом и колоннами, и конфитерия «Лион д’Ор» на той же авениде, «небольшая и спокойная, без оркестра».

Посольские женщины предпочитали для прогулок и отдыха Парк Родо, расположенный в двух километрах от миссии на набережной Вильсона. Парк получил своё название в честь уругвайского писателя Хосе Энрике Родо. Дети чувствовали себя на территории парка, особенно в летний период, как дома: цирк, карусели, аттракционы, фокусники, всё что угодно, вплоть до катания на лодках по озеру. Работал муниципальный театр на открытом воздухе с эстрадной программой. При желании всегда можно было недорого перекусить в ресторане «Эль Ретиро».

Популярностью у сотрудников посольства пользовались кафе «Тупи-Намба» («старое», площадь Независимости, на улице Хункаль) и «Тупи-Намба» («новое» на улице 18 июля). Бывать в «старом», хотя и неказистом на вид, было престижно. Многие уругвайцы забегали в кафе по несколько раз в день, чтобы «засветиться» среди влиятельных людей. «Новое» кафе стало одним из самых модных в столице и могло вместить несколько сот человек. По вечерам в нём играл оркестр, выступали певцы, чередуя песенки из голливудских фильмов и популярные латиноамериканские шлягеры, чаще всего мексиканские, кубинские и аргентинские.

Страстные, чувственные, ритмичные песни завоевывали среди посольских меломанов всё больше поклонников. Кто-то начинал покупать пластинки «на память», и так – постепенно – складывались коллекции. К первому «завозу» в Советский Союз пластинок с Гарделем, Негрете, Тоньей «Ла Негрой» и другими были причастны, прежде всего, дипломаты и разведчики «сталинской эпохи», «латиноамериканисты», которые, побывав хотя бы раз на далёком континенте, уже не могли забыть его радушных объятий, несмотря на житейские проблемы и эксцессы холодной войны.