На восьми фронтах

Шел снег, видимость была плохой. Но пилот вел машину отлично, и вскоре мы без всяких происшествий приземлились на окраине Швибуса.

Генералу Казакову не терпелось осмотреть сооружения так называемого Мезерицкого укрепленного района, составляющего часть знаменитого одерского четырехугольника. В свое время руководство Германии уделяло этому четырехугольнику примерно такое же внимание, как и линии Зигфрида. Планировалось, что он надежно прикроет всю бывшую немецко-польскую границу. Но, взвесив, а затем и на практике познав военную слабость панской Польши, гитлеровцы осуществили здесь строительство лишь части укреплений. Однако после поражения в Сталинграде на одерском четырехугольнике вновь начались работы. Доты, многорядные противотанковые надолбы, глубокие рвы, целые укрепленные узлы с бетонными укрытиями для войск, подземные дороги и склады боеприпасов вот что представлял собой одерский четырехугольник.

Но не помогло и это. Советские войска прорвались и здесь.

На аэродроме В. И. Казакова встретил член Военного совета армии генерал Н. К. Попель. Командарма М. Е. Катукова на месте не было, он находился в войсках.

Рядом с машиной члена Военного совета стояли два броневика и грузовик с автоматчиками.

— Это уж не наш ли эскорт? Зачем же такие почести? — недовольно спросил Василий Иванович.

— Это не почести, товарищ генерал, — ответил Попель. — Просто здесь еще бродит немало фашистских недобитков. Подчас и целыми подразделениями.

— А в штаб нам что, обязательно заезжать? — поинтересовался Казаков. — Я бы хотел проехать сразу в артиллерийскую бригаду полковника Соломиенко.

— Обязательно, товарищ генерал. Там мы пересядем в другие машины, — ответил Попель.

В штабе армии нас с Казаковым познакомили с последними оперативными сводками. Они радовали. 1-я гвардейская танковая своими главными силами сейчас уже подходила к Одеру.

— Все решили внезапность, быстрота действий и смелый маневр, — докладывал В. И. Казакову начальник штаба армии генерал М. А. Шалин. — Особенно успешно действовала сорок четвертая танковая бригада полковника Гусаковского. Захватив ночью мост через противотанковый ров в двенадцати километрах юго-западнее города Мезеритца, вытащив из гнезд противотанковые надолбы и раздвинув ежи, танкисты, батальон за батальоном, пошли вперед. Затем развернулись фронтом круто на север и атаковали находящегося в дотах и дзотах противника с тыла. За ночь бригада прошла весь укрепленный район…

А вот другим бригадам этого сделать не удалось. Против них враг в массовом масштабе применил фаустников, расстреливал танки залповым огнем из дотов, взрывал минные заграждения… Пришлось подтягивать артиллерию.

— Значит, без «бога войны» и танкам туго, — полушутя-полусерьезно сказал В. И. Казаков.

— В этом мы убеждались не раз, убедились и теперь, — ответил М. А. Шалин.

— Спасибо за информацию, — поблагодарил его В. И. Казаков. — А теперь пора и в путь-дорогу.

Член Военного совета и начальник штаба армии начали настаивать на том, чтобы командующего артиллерией фронта в поездке сопровождали два танка из охраны штаба и машина с автоматчиками.

— Да у меня и там найдется охрана. Ведь еду-то я не к кому-нибудь, а к артиллеристам, — пытался отговориться В. И. Казаков.

Но в конце концов все же согласился с доводами танкистов…

Чуть ли не сразу за городом взору открылась необычная картина — все пространство окрест было покрыто острыми угольниками бетонных противотанковых надолб. Они выстроились многими рядами, а между ними тянулись глубокие рвы. За надолбами, а кое-где и среди них располагались низкие железобетонные купола дотов и бронеколпаки панцерверков.

Около одного такого панцерверка В. И. Казаков приказал сделать остановку. Вышли из машины, начали осматривать его. Это было мощнейшее сооружение, общим объемом примерно 3500 кубических метров. Потолки имели толщину не менее двух метров, стены вылиты из цемента. Освещая путь карманными фонариками, долго спускались в сырое подземелье. Оно находилось на глубине метров тридцати, не меньше.

Панцерверк был вооружен двумя тяжелыми орудиями и четырьмя станковыми пулеметами. Кроме того, в нем имелись площадки для минометов и огнеметов. Укрепление было электрифицировано, оборудовано водопроводом. С соседним панцерверком соединялось узкоколейной железной дорогой и подземным ходом сообщения.

Наружные бронеколпаки имели форму цилиндра диаметром 2,5 метра. Толщина их брони составляла 300 миллиметров…

Полковник П. М. Соломиенко встретил нас на полдороге. С ним тоже была машина с автоматчиками.

— Да что у вас тут творится? Воюете в тылу? — спросил его Казаков.

— Так точно, товарищ генерал. Утром отбили атаку группы гитлеровцев из ста — ста двадцати солдат и офицеров, — ответил полковник. — Ведь здесь пока нашей пехоты почти что нет, вот недобитые фашисты и бродят волчьими стаями…

Затем комбриг поведал нам о недавних событиях. Рассказал, что огонь из 122-мм и 152-мм орудий по панцерверкам никаких результатов не принес. И лишь когда подтянули сюда дивизионы, вооруженные 203-мм орудиями, дело сдвинулось с мертвой точки.