На веки вечные

Клочков перебрался на свое сиденье.  Хотел повер­нуть башню, но она не вращалась. Ствол орудия глу­боко влез в сугроб. Ни из пушки, ни из пулеметов стре­лять нельзя.

Что с мотором? И вообще — куда мы попали?

Сейчас, сейчас, товарищ лейтенант! — заторопил­ся Новлянский.—Похоже, угодили в занесенный снегом противотанковый ров...

А гитлеровцы продолжали стучать по башне.

Товарищ лейтенант, разрешите приоткрыть люк, угощу их гранатой, — предложил Самохвалов:—Или от­крою бойницу, очередью разгоню.

Соображать надо! Откроешь люк — сам получишь гранату. А в бойницу направят автомат! Они же не на земле — на танке!

Фашисты были уверены, что танку не вырваться и его экипажу один выход — сдаться. Поэтому и не спе­шили забрасывать машину гранатами или поджигать.

«Волга», «Волга», я — «Дон». Сижу в противотан­ковом рву, на танке немцы, прошу разогнать огнем,— передал Клочков по рации.

Понял, еду!—ответил Горбенко.

Он рванулся в сторону Калиткино, но не так-то про­сто разыскать застрявший танк, если торчит лишь его башня. И все-таки обнаружил его по группе гитлеров­цев, копошащихся на одном из участков своего противо­танкового рва. Горбенко дал по ним две длинных очере­ди. И в это же время заработал двигатель клочковской машины. Вражеские солдаты отпрянули от танка. Вслед им тотчас же из башни полетели гранаты.

Попробуй на задней скорости! — крикнул Клочков механику-водителю. Новлянский включил указанную передачу, и три­дцатьчетверка медленно выползла из рва.

Теперь гони к опушке леса,— приказал лейте­нант.— Прихватим пехоту.

К стрелковому подразделению Горбенко и Клочков подъехали почти одновременно. Едва капитан высунул из башни голову, как тут же по броне застучали пули. Горбенко захлопнул люк и велел механику-водителю продвинуться глубже в лес. Здесь к нему подошел командир стрелковой роты — тот самый, с перевязанной головой. Он собрался было ввести капитана в обстанов­ку, но Горбенко жестом остановил его.

И так понятно, почему вы тут загораете. Меня сейчас самого чуть не ухлопали. Покажите, откуда огонь?

Тут осталось несколько пулеметных точек,— ска­зал ротный,— которые только за нами и следят. Одна на левом фланге, другая — на правом.

Лейтенант показал на карте. Горбенко посмотрел на Клочкова, а тот на него. Как же так? Ведь эти огневые точки должны были быть уничтожены: на правом флан­ге — Клочковым, на левом — Горбенко. Значит, не обна­ружили? Или вновь появились?

Уточним на местности, — предложил Горбенко.

Видите,— продолжал командир роты,— левее от­дельного дерева несколько кустарников? В середине два из них выделяются чернотой. Там как раз и есть амбра­зура. Из нее, товарищ капитан, вас только что обстре­ляли. Теперь смотрите на правый фланг. Там, левее сухого дерева метров двадцать, установлен еще один пулемет. Вот они по нас и шьют.

Танки, выйдя на опушку леса, с короткой дистанции расстреляли пулеметные точки, а затем малым ходом двинулись на Калиткино. За ними устремились пехотин­цы. Танкисты бьют из пулеметов по окнам изб, где за­сели вражеские автоматчики. А то ведь снова могут от­сечь стрелков от танков.

В это время на северной окраине деревни послыша­лось раскатистое «ура». Это наши стрелковые подраз­деления, поддержанные вышедшими по просеке танка­ми, поднялись в атаку. Экипажи Горбенко и Клочкова, проехав справа и слева по огородам, отрезали гитле­ровцам путь отхода к мосту.

Вскоре Калиткино было полностью освобождено.

В сумерках истыканные и исцарапанные снарядами и пулями танки возвратились в расположение батальона. С поля боя был эвакуирован и подорвавшийся танк Са­венко. Итоги боя радовали. Только экипажем Клочкова разрушено восемь блиндажей, уничтожено два орудия, четыре пулемета и много вражеской пехоты. А общий результат боев этих дней выразился в том, что несколько пехотных дивизий 16-й немецкой армии, сосредоточенных южнее Старой Руссы, были накрепко стиснуты в кольце окружения. На одном из участков фашисты бросили с самолета листовки такого содержа­ния: «Выпустите наши войска, и мы не будем применять авиацию».

— Умнее-то, видать, ничего придумать не могли,— говорили на этот счет бойцы бригады,—торгуются, как на базаре. Нет уж, дудки! Сунулись на нашу землю, так теперь готовьтесь к тому, что она станет вашей мо­гилой.

Окружение части войск армии генерала фон Буша не на шутку всполошило гитлеровское командование. Надо было поднять дух своего воинства и немецкого населения, хоть как-то смягчить суровую правду. А для этого все средства хороши... Геббельс объявил по ра­дио, что в районе озера Ильмень ими, немцами, окру­жена и уничтожена 7-я гвардейская дивизия полковни­ка Бедина, что одновременно с ней уничтожены еще четыре советские дивизии. Ни больше, ни меньше...

А гвардейцы дивизии полковника Бедина в это вре­мя продолжали отважно бить врага. Под Рамушевом она во взаимодействии с танкистами разгромила вра­жеский узел сопротивления, освободила от захватчиков сорок четыре населенных пункта.

11.