- И они еще говорят об американской цивилизации, храмах правосудия и пр. Хорошо. Я ухожу. Я смогу это пережить, но пусть теперь никто не говорит мне, что закон защищает права людей. Всего хорошего.
- Минутку, мистер Томпкинс. Вы забыли о моем гонораре.
- Гонорар! Но ведь я не подаю в суд, почему же я должен вам платить?
- За консультацию. Моя консультация стоит десять долларов.
- Десять долларов! Десять долларов! Послушайте, полковник, ровно столько я заплатил за свою половину собаки. У меня нет и пятидесяти центов. Но я скажу вам, что сделаю: я передам вам все принадлежащие мне права на половину этой собаки, и вы сами разберетесь с Поттсом. Но если эта собака снова укусит меня, я буду судиться с вами и Поттсом, и это так же верно, как то, что меня зовут Томпкинс.
Другой случай был более серьезным. Человек приковылял в офис на костылях. Подойдя к креслу, он сделал себе подушку из газет, осторожно сел, положив перевязанную ногу на стул, и сказал:
- Полковник Коффин, меня зовут Бриггс. Мне хотелось бы узнать у вас кое о чем с точки зрения права. Так вот, полковник, предположим, на расстоянии в полмили от вас живет человек, которого зовут Джонсон. Предположим, вы поспорили с Джонсоном относительно человеческого разума, и сказали, что великолепной иллюстрацией превосходства человеческого разума служит сила его взгляда, удерживающая жестокость дикого животного. Предположим, Джонсон в ответ заявил бы вам, что человеческий взгляд на такое не способен, а вы - что смогли бы остановить самого дикого зверя, когда-либо появлявшегося на свет, если бы взглянули ему прямо в глаза.
Предположим далее, будто Джонсон сказал, что он поставил бы сто долларов на то, что принесет домашнее животное, и вы не сможете удержать его взглядом; вы, естественно, возразили бы, и тогда Джонсон предложил бы вам отправиться к нему и решить спор. Вы согласились бы, и Джонсон ушел бы в заднюю часть дома, откуда привел бы собаку размером большую, чем четыре обычные собаки вместе взятые. Затем, предположим, что Джонсон выпустил бы собаку и натравил ее на вас, и она напала бы на вас, подобно шестнадцатидюймовому гаубичному ядру, а вы, страшно испугавшись, попытались бы взглянуть ей в глаза и не смогли. Предположим, вы вдруг решили бы, что, возможно, ваш взгляд не рассчитан на собаку такого размера, и вы стали бы искать спасения за сливовым деревом, чтобы попытаться собраться и выбрать взгляд, способный успокоить собаку. Вы понимаете, что я хочу сказать?
Вижу, что понимаете; предположим далее, что, когда ваш взгляд не подействовал бы, а Джонсон продолжал бы смеяться и науськивать собаку, вы повернулись бы и помчались бы к дереву так быстро, как только могли бы. Предположим, что когда вас отделяло бы от земли три фута, собка Джонсона схватила бы вас за ногу и держала бы, как в тисках, и мотала бы головой до тех пор, пока вы не упали бы с дерева. Предположим, что Джонсон в это время стоял бы неподалеку и кричал бы: "Смотри на него, Бриггс! Почему ты не применишь к нему силу человеческого разума?" и так далее, высказывая иронические замечания, подобные этим; предположим, что он позволил бы собаке держать вашу ногу, пока не вырвал бы клятвы заплатить, после чего отогнал бы своего зверя, с куском вашей плоти в зубах, с помощью раскаленной кочерги, а вас отнесли бы домой на носилках и пригласили нескольких врачей, чтобы вы не умерли от заражения крови.
Предположим, я захотел бы узнать, подали бы вы на Джонсона в суд за причиненный ущерб и заставили бы его заплатить за то, что устроила бы его собака? Вот то, что мне хотелось бы узнать.
Полковник подумал, потом сказал:
- Ну, мистер Бриггс, не думаю, что стал бы это делать. Если бы я позволил Джонсону натравить на меня собаку на пари, следовательно, был бы участником сделки, и мне не на что было бы жаловаться.
- Вы хотите сказать, что закон не заставит этого негодяя Джонсона заплатить мне за то, что его собака чуть не съела меня?
- Я думаю, что нет, если вы верно все изложили.
- Вот как? - истерически воскликнул мистер Бриггс. - Прекрасно, прекрасно! Полагаю, даже если бы эта собака разжевала и выплюнула меня, то оказалась бы права. Но пусть меня повесят, если я не добьюсь справедливости. Я убью Джонсона, отравлю его собаку и эмигрирую в ту страну, где закон защищает граждан. Будь я проклят, если не сделаю этого!
Мистер Бриггс поднялся, опираясь о костыли, и выскочил за дверь. Но он по-прежнему не сменил гражданства и будет принимать участие в следующих выборах.
ГЛАВА XXV. ПОТЕНЦИАЛЬНЫЙ ВЕЧНЫЙ РЕПОРТЕР