На свободе (ЛП)

   А вот еще! Взгляните! Смит и Покахонтас! Джон Смит. Разве эта гравюра не великолепна? Она стоит рядом с ним на коленях и протягивает вперед руки, он лежит на земле, а большой парень с дубиной хочет его добить. Женская любовь! Вот она. Модоки, я полагаю. Во всяком случае, какие-то индейцы с Запада; издатель говорил, что Шакасти, или как там его имя, собирался размозжить старине Смиту голову своей дубиной, а эта девушка, которая, кажется, любила Смита, упала на колени, заслонила его и сказала Шакасти: "Почему бы тебе не оставить Смита в покое? Мы с ним собираемся пожениться; и если ты убьешь его, я больше никогда в жизни с тобой не заговорю", или что-то подобное; она его убедила, он не стал убивать Смита, девушка и Смит отыскали миссионера, тот поженил их, и они жили долго и счастливо. Красивая история, не правда ли? Она была ему хорошей женой, я полагаю, хотя цвет ее кожи был медный. Но разве она не выглядит на этой гравюре красавицей? Смит, правда, выглядит не очень. Наверное, он думает, что его песенка спета; это и неудивительно, если на тебя нападает огромный модок с чудовищной дубиной.

   Кто у нас следующий? Ага, это Патнэм. Генерал Патнэм. Он участвовал в войне; однажды, когда при нем не было охраны, враги поймали его, привязали к спине лошади, и хлестнули ее. Этот конь, спустившись со скалы, привез его к дому, полумертвого. То есть, так мне рассказывал издатель, сам я о нем не читал. Он вышел из этой передряги в целости и сохранности, и, думаю, продал лошадь - это была бы замечательная сделка. Что меня удивляет, - как она только не сломала себе шею; хотя, если на самом деле она была мулом, то ничего удивительного в этом нет, они очень живучие. Поразительно, что пришлось испытать некоторым из этих людей, не так ли?

   Перевернем пару листов. Это генерал Джексон. Мой отец однажды пожал ему руку. Он был бойцом, я знаю. Он захватил Новый Орлеан. Разогнал Законодательное Собрание, а затем, когда против него выступил Ку-Клукс, он устроил против них брустверы, защищенные тюками хлопка, и колошматил, пока они не сдались. Говорят, когда он злился, то был ужасен. Каждый его удар повергал человека. Его первым именем было Эндрю; взгляните, его волосы стоят дыбом! А это Джон Адамс и Дэниэл Бун, два-три пирата, и еще много гравюр, за которые издатель просит сущие пустяки. Вы ведь подпишетесь?

   - Не сегодня.

   - Как! Вам не нужны гравюры Уильяма Пэнна, Вашингтона, Смита и других героев?

   - Нет.

   - Так, так! Пусть меня повесят, но я не стал бы вам все это рассказывать, если бы знал, что вы откажетесь от подписки. Если бы каждый был похож на вас, книготорговля пришла бы в упадок.

   После чего вытер нос и ушел. Возможно, с кем-то ему повезет больше, чем со мной.

ГЛАВА VII. КАК МИСТЕР БАТТЕРВИК ЗАНИМАЛСЯ САДОВОДСТВОМ

   Вскоре после переезда из города в деревню, мистер Баттервик решил обзавестись хорошим садовником, который бы, в соответствии с его пожеланиями, с акров, окружающих дом, мог бы обеспечить самый большой урожай фруктов, овощей и цветов. В качестве такого эксперта ему был рекомендован человек по имени Браун, и мистер Баттервик нанял его. Поскольку сам он не был знаком с садоводческим искусством, то позволил Брауну обращаться с вверенным ему садом так, как тот сочтет нужным, чтобы привести его в надлежащий вид, и Браун твердо обещал это сделать.

   Утром первого дня, когда мистер Баттервик сидел на крыльце, он увидел Брауна, выходящего из ворот с ружьем на плече, и мистер Баттервик подумал, что эксперт по садоводству начинает свою карьеру на новом месте, взяв отпуск.

   Однако, примерно через час, мистер Браун вернулся, волоча за хвост подстреленную собаку. Мистер Баттервик спросил, уж не застрелил ли он свою собаку случайно, целясь в кролика? Но Браун только улыбнулся, с многозначительным видом, и молча прошел через ворота.

   Затем он закопал собаку в винограднике; после чего, перезарядив ружье, вытер грязные сапоги о траву, взял оружие на плечо, и снова куда-то собрался.

   Мистер Баттервик осведомился, не отправляется ли тот в лес за белками; но Браун задумчиво потер пальцем нос, подмигнул мистеру Баттервику и скрылся. Через некоторое время он снова показался на горизонте, волоча за собой на одной из подтяжек, щенка сеттера и желтую собаку, также застреленных.

   Мистер Баттервик не мог понять происходящего, и отважился заметить, что Браун, должно быть, очень плохой стрелок, если каждым выстрелом вместо дичи попадает в собаку. Браун, однако, отнесся к этому замечанию совершенно спокойно. Он спокойно прошествовал по двору, закопал собак возле увитой виноградом беседки, зарядил ружье крупной дробью, поправил подтяжки, и вышел через передние ворота с каменным выражением лица.

   Мистер Баттервик спросил, не идет ли он на соревнования по стрельбе по мишеням на приз "короля Пруссии"; но Браун сделал вид, что не слышит, и снова исчез. В половине двенадцатого он снова вернулся, и миновал двор с тремя кошками и голубым пуделем.