На суше и на море - 1971

За день прошли километров пятнадцать, ночевали у костра. И в эту ночь Эдуард не мог уснуть. Он думал о Кларе. После чертовски трудного перехода через Саяны даже бывалые геологи обычно отдыхали, набирали сил. И она могла бы остаться в охотничьем поселке, заняться анализами. Так куда там! Твердит одно: «Здесь иная растительность, другие виды травяного покрова. Разве можно это пропустить?» Вот и отправилась в дальний маршрут с Кудряшовым, начальником партии. Почти месяц порознь. Как она там?

Все утро Эдуард и Юра брели то по берегу речушки, то по воде. К обеду увидели верхушку чума, выглядывающую из узкого распадка.

Подойдя ближе, Эдуард почувствовал: не все ладно. Обычно еще издали можно обнаружить присутствие человека — то ли по дыму костра, то ли по запахам готовящейся пищи, то ли по звукам. А тут ничего. Ни запахов, ни звуков. Зола в костре холодная, разметанная ветром.

Эдуард и Юра устало сняли рюкзаки. Встреча с отрядом Кудряшова намечена на завтра в охотничьем поселке, километрах в пятнадцати отсюда. Но этого чума им никак не миновать, и сегодня к вечеру они должны быть здесь. Где же они?

— Давай, Юра, для начала пожарче разложим костер. Может, они еще подойдут.

Время тянулось медленно. Эдуард и Юра несколько раз ходили к ближайшим сопкам, кричали, стреляли. Километрах в трех от стоянки почудились им чуть заметные следы.

Эдуард внимательно всматривается в каждый бугорок, кустик. Кругом нетронутые снега. Слух напряженно ловит звуки гор. Где-то застрекотала сорока. О чем раскричалась белобокая вещунья? Может быть, подает сигнал бедствия, верещит о чьей-то гибели? Нет. Не слышно тревоги в голосе сороки.

Глаза беспокойно ищут отбитый от скалы осколок, перевернутый камень, ямку-закопушку в русле исчезнувшего ручья, срезанную с кедра ветку. Молчат камни. Никто не трогал их, никто не оставил следа.

В узком глубоком ущелье путники увидели голубоватый язык замерзшего, в нижней части засыпанного снегом водопада.

— Кровь! — внезапно испуганно закричал Юра.

Эдуард, шедший поверху, скатился вниз. Действительно, на льду ярко проступали пятна крови. Откуда она? Может, со скалы, нависшей над водопадом, сорвалась снежная лавина и увлекла с собой людей? Их было четверо. Неужели всех завалило? Тогда чья же кровь?

Эдуард и Юра долго прощупывали плотно слежавшийся снег палками, но никаких признаков людей не обнаружили.

— Юра, надо бежать в поселок за охотниками…

…Они еще издали услыхали шум, хохот, взвизгивание гармошки. Охотники шли парами, в обнимку. Они окружили путников, пристали:

— Эй, геологи, гуляйте с нами, праздник у нас!

Председатель сельсовета развел руками:

— Вот ведь незадача. Подождите до утра. К завтрему мои ребята придут в себя после праздника. Будем открывать сезон.

— Ждать? Нет, кет нельзя! — всполошился Эдуард.

— Погоди, начальник! Сейчас все образуется. Есть одна мысль. Пойдем к старику, который сей год вас через Саяны проводил. Дам ему упряжку. Поедешь с ним, осмотришь, а если что серьезное — дадите мне знать. Что-нибудь придумаем.

…Дед сидел за столом над какой-то книжицей. Губы его шевелились, брови были насуплены.

— Люди пропали! — с порога закричал Эдуард. — Женщина, два геолога, рабочий…

— Чего кричишь? — спокойно поднял глаза проводник, смерил Эдуарда взглядом, медленно закрыл книжицу. — Садись да толком говори дело, а то, ишь, раззвенелся. Испугался небось за свою тараторку. А что ей сделается? Греется где-нибудь у костра.

…Оленья упряжка бойко бежит по склонам. Скоро ущелье с замерзшим водопадом.

— Ну, где видел кровь? — спрашивает старик, останавливая упряжку. Эдуард ведет его вниз, показывает на алые пятна.

— Какая же это кровь? — хмыкает старик. — А еще ученый. Поехали назад!

— Как поехали? Надо осмотреть, не засыпало ли наших снегом.

— Ты, начальник, разве первый день в тайге? Не видишь, что ли, что снег смерзся, как камень. Недели две как его свалило. А твои товарищи, сам говорил, сюда только сегодня должны подойти. Поедем, осмотрим распадок; может, они где и бредут там. Им больше деться-то некуда.

С час они ехали по распадку, выискивая следы людей, пока наконец не нашли.

— Так и есть, — обрадовался старик, — пока мы с тобой валандались в дороге и у водопада, они напрямик через перевал махнули в поселок. В чум и не заглянули…

В поселок «спасатели» вернулись поздним вечером. Еще издали они увидели яркий свет в окнах дома старика, услыхали громкое пение, разговоры.

— Ну пойди, пойди, погляди, как твои покойнички веселятся… — усмехнулся старик. — Небось уже успели разговеться у наших ребят. Слышь, гомонят…

Но Эдуард уже не слышал старика. Он бегом бросился к дверям, распахнул их и застыл на пороге с распростертыми руками, то ли желая броситься к Кларе, обнять ее, то ли удивляясь, что все они действительно живы-здоровы.

— Эдуард Федорович! — первым заметил его Юра, остававшийся в поселке. — Эдька! Эдик! — подхватили все. Но Все эти восторженные возгласы перекрыл то ли в шутку, то ли всерьез строгий голос Кудряшова:

— Старший геолог Жбанов! Что за слухи вы распространяете о нашей гибели? За панику объявляю вам выговор!