На суше и на море - 1961

«На суше и на море»-1961 Повести, рассказы, очерки

Николай Тихонов ЗЕЛЕНАЯ ТЬМА Рассказ

КОГДА Отто Мюллер, пробравшись по узкому проходу среди теснившихся пассажиров, сел наконец на свое место у круглого, похожего на иллюминатор окна, он почувствовал, что действительно устал от сборов, от необычных переживаний, оттого, что выпил сегодня больше, чем надо.

Лицо его было кирпично-розового цвета. Казалось, что если он заговорит, то будет говорить одни дерзости. Даже глаза стали тусклыми. В тяжелом тесном кресле было неудобно сидеть. Белый пробковый колониальный шлем, который все время держал под мышкой, обращая всеобщее внимание, он небрежно положил вместе со шляпой на высокую полку над головой. Ему было душно, он не знал, что с собой делать, поэтому обрадовался, когда самолет, как ему полагалось, вышел на старт, как бы набрав духу, взревел всеми своими моторами и двинулся по гладкой дорожке, набирая скорость. Он оторвался от земли, как будто повис в воздухе, но сразу же деревья внизу побежали, как и огни на земле, в сторону — стало понятно, что он в полете. Отто Мюллер на вопрос аккуратной и такой свежей, точно она вышла из ванны, девушки в синем, с сияющими глазами и нарисованной улыбкой, сказал:

— Мне дайте коньяку!

Стюардесса принесла ему маленький стаканчик коньяку, и он пожалел, что она не может присесть напротив. И просить ее об этом не стоит. Он выпил коньяк, засунул стаканчик в широкий карман, который обнаружил на спинке кресла прямо перед собой, откуда торчали рекламные проспекты и угол подноса. Вдруг ему вспомнилось нечто смешное, и он пришел в веселое настроение.

Ну и дурак этот метрдотель, что подошел к ним с таким надменным видом, как индюк, когда он вместе с товарищами занял места за свободным столиком и снял с него какой-то флаг, полосатый, кто его знает! Фриц спросил, куда его девать. «Под стол», — сказал Отто и сунул его к ножке.

И тут подошел этот фрачный идол и сказал таким тоном, точно он проглотил нож: «Вы знаете, что это стол „КЛМ“!»

«Что это такое?» — спросил Отто. Он знал, но ему хотелось позлить этого рутинера. «Это голландская авиакомпания „КЛМ“. Это всем известно! А вы сняли голландский флаг!» — «Ну и что, — сказал, нахально глядя ему в переносицу, Отто: — Видели, братцы, подумаешь, голландский флаг! А мы немцы! И мы у себя дома. Где хотим — там сидим! Все!»

И они так заржали, что метрдотель, постояв в молчании, удалился в раздумье, но Отто видел: удалился чуть улыбаясь, вспоминая что-то, о чем он давно забыл. Вспомнил, каналья!

Неудобно просить еще коньяку. Наверное, эта девушка снова подойдет, потому что ее обязанность ухаживать за пассажирами первого класса. Так и есть. Он пьет, несмотря ни на кого. А что ему смотреть! Он летит в первый раз в жизни на Восток. Вот почему этот белый тропический шлем ему пригодится. Отто достал его в последний момент.

Мюллер закрывает глаза, и с невероятной быстротой, как будто он сидит перед телевизором, перед ним начинают беспорядочно проноситься картины недавних дней. Он видит дядю в старом мундире без погон, с сигарой в зубах, грозно потрясающего в воздухе кулаком, слышит его речь о том, что он, Отто Мюллер, должен отправиться на Восток, в далекую Бирму, куда дядя его устроил на работу. Там его друзья, старые военные специалисты, работают уже давно и они займутся его воспитанием. Нечего сидеть дома. Он — дядя — старый ветеран, вкусивший запах пороха в великой пустыне, он соратник Роммеля, он знает, что теперь другие времена. Надо все начинать сначала. Надо строить империю, строить новый райх по-другому. Смешной дядя, когда он становится похож на попугая, выкрикивая все эти давно известные Отто слова о великой миссии и о том, что надо с немецким терпением и твердостью приниматься за овладение Востоком мирным путем. Надо строить колониальную империю совсем по-другому!

Это уже нравится Отто. Боевые друзья дяди переменили профессию. Они, как он говорит, всюду. Они трудятся на всех материках, кроме Северной Америки. Там есть свои немцы. Но Отто, говорит дядя, должен не забывать, что он — носитель германского идеала, он должен всегда помнить, что немец выше всякого другого европейца. А азиаты созданы именно для того, чтобы он их учил высокой немецкой культуре и технике.

Вот почему Отто летит в неизвестную ему Бирму с чувством первых завоевателей. Он, конечно, читал об этой стране разные книги. Но он специалист по бетону, и там, где дороги и новые сооружения — мосты, плотины, он кое-что может сказать. Тем более, его ждут там большие специалисты. А уж что касается гордости, то за этим в карман мы не полезем.