На пути прогресса

Справедливости ради надо сказать, что по местным меркам мой доспех и копьё стоили как тот самый дворец. Подарок был царский, ничего не скажешь… Но, во-первых, дарили мне, а ударников обделили, хотя мы вместе сделали возможным получение бронзы — и не сказать, чтобы поначалу получали много помощи. А, во-вторых, не так уж и активно нам помогали в сравнении с тем, что нам самим приходилось делать. Вон, попробуйте кутуль-каву вынести…

— Ну что, завтракать? — спросил Саша.

— Пошли! — кивнул я, оглядев будущий фронт работ.

— Надеюсь, ты ничего не задумал… — вздохнул Саша.

— Если бы я никогда ничего не задумывал, мы бы с тобой сейчас впахивали на Альянс! И хорошо, если с обеими ногами на положенных природой местах… — ответил я.

Сначала я собирался делать полный и подробный доклад о Медном, Медоеде и новых жителях, но после потери дома и появления новых планов — всё мстительно сократил. Котов, Саша, Кирилл, Поляк и Бамбина меня внимательно выслушали. И, само собой, посыпались дополнительные вопросы. А ответив на все, я понял, что проще было полную историю изложить — времени прошло столько же…

— Жалко, что вы Медоеда с лодкой упустили, — вздохнул Котов после моего рассказа.

— И что бы ты с ним делал? — ворчливо поинтересовался я.

— Убил бы! — радостно ответил Котов.

— Это и мы могли сделать! — я не удержался от усмешки. — Можно было его просто не лечить и дать истечь кровью.

— Одно дело — в бою погиб, другое дело — казнь! — заметил Котов. — Я бы сам приговор выполнил.

— Этот приговор радостно выполнил бы каждый второй! — я с подозрением посмотрел на нашего руководителя ополчения, что от него не укрылось. — Надо было выбирать позорное наказание, тогда бы он не смог больше лидировать среди бандитов.

— Тоже верно… — согласился Котов.

А я в очередной раз задумался, что же связывает его и Медоеда. В истории, которую Котов рассказывал при знакомстве, явно что-то не сходилось… Надо было бы уже забыть и плюнуть, но у меня никак не получалось этого сделать…

— Ладно, какие дальнейшие планы? — спросил Кирилл. — Филь, извини, что про дома не подумали! Сегодня исправимся.

— Не надо! — отмахнулся я. — Сами отстроимся.

Вот теперь с подозрением на меня уставились уже все. Я отвечал почти невинным взглядом, в котором читался (надеюсь!) вопрос: «Не, ну а вы что хотели?..». Молчание затягивалось, и я ни в чём не признавался. Первым не выдержал Саша:

— Что ты задумал?

— Домик построить, — беспечно отмахнулся я.

— Утром ты мерил землю шагами. И, судя по сторонам твоего домика, в него можно сразу всех ударников уместить… — заметил Саша.

Поляк и Котов возмущённо засопели, а Кирилл засмеялся и покачал головой.

— Филя, я так понимаю, вопрос решённый? — спросил он совершенно спокойно.

Я просто кивнул.

— Ну тогда давайте думать о том, что давно назрело… О бюрократии! — сразу успокоился лидер посёлка и перешёл на другую тему, пояснив мне. — У нас тут беда с учётом и хранением информации. Бумаги нет: пишем то на шкурах, то на досках. Всё это очень недолговечно. Чернила мы уже сделали — оказалось не так уж и сложно. А вот на чём писать — до сих пор не знаем…

— Пергамент сделать не удалось! — сообщил Саша. — Мы проводили три эксперимента. И каждый раз кожа либо слишком жёсткая, либо слишком легко рвётся.

Кирилл кивнул и обвёл всех строгим взглядом.

— Значит, думайте над бумагой, или будем пользоваться глиняными табличками.

— Могу своих опросить, кто что помнит! — заметил я, с раздражением отметив, что взгляды были больше скептические, чем заинтересованные. Вот и мотайся в походы на благо Мыса — сразу уважать перестанут. А потом и без штанов оставят…

Больше на совещании я ни слова не проронил. Почему? Потому что кто-то решил, что я просто бравый и тупой вояка. А я не просто вояка — я отличный вояка с чувством собственного достоинства и изобретательской жилкой. А раз так, то пора и напомнить всем об этом. План был простой: масло и масляные лампы, строительство донжона (или маленького форта) и бумага. Можно сказать, что последний пункт — это уже вопрос чести!..

Раз уж все решили окончательно переходить на товарно-денежные отношения, то и делиться секретами я не буду. Будет бумага? Отлично! Один лист — десять опыта… Нет! Сто опыта за лист! И тысячу за ма-а-аленький кувшинчик масла… Под конец своих размышлений я уже и сам над собой посмеивался: обидели мышку — написали в норку. Но хочешь не хочешь, а надо укреплять своё положение в обществе, иначе так и будем ходить по кругу: тут уважают, тут не уважают, а тут — рыбу заворачивают.

С Борборычем я спорил с полчаса, не меньше. Очень не хотел наш рейд-лидер всем этим заниматься. В принципе, я знал, чем его подкупить: предложил на вылазки ходить посменно, а ему, если не хочется сидеть в «крепости» — вообще можно ходить на каждую. Самое смешное, что как только Борборыч понял, что приказом запирать его в Мысе никто не собирается, он и сам решил пропустить вылазки и помочь со строительством.