– Как вам это удается? – спросила она. – Мне до смерти хочется знать.
– Серьезно?
– Конечно, серьезно.
– Ну, скажем, если кто-то часто обслуживает вас в магазине, то в магазине вы его узнаете, но если встретите где-то в другом месте, например на скачках, то не сможете припомнить, кто он такой.
– Совершенно верно. Со мной это часто случалось.
– Чтобы вас легко узнавали, – продолжал я, – вы должны находиться в своей привычной среде и иметь привычную внешность. Поэтому весь секрет, как стать невидимкой, – в том, чтобы не иметь своей привычной среды и внешности.
Наступила пауза, потом она сказала:
– Благодарю вас. Вам, наверное, временами бывает немного одиноко.
Я растерялся, пораженный ее проницательностью и не зная, что на это ответить.
– И вот что еще интересно, – сказал я. – Для продавцов в магазине дело обстоит совсем иначе. Когда они привыкают видеть своих постоянных покупателей, они легко могут узнать их где угодно. Поэтому тех людей со скачек, кого я знаю, я узнаю везде. А они о моем существовании не догадываются вот почему я невидимка.
– Вы необыкновенный молодой человек, – сказала она.
Я снова растерялся, не зная, что ответить.
– Но Биллу было известно о вашем существовании, – продолжала она, – а он говорил, что не узнал вас, когда столкнулся с вами лицом к лицу.
– Он ожидал увидеть то, что видел раньше. Прямые волосы, никаких темных очков, хороший серый костюм, белую рубашку с галстуком.
– Да, – сказала она. – А если мы с вами увидимся, я вас узнаю?
– Я сам вам скажу.
– Договорились.
Ничего себе почтовый голубь, подумал я с удовольствием и облегчением.
– Вы сможете кое-что передать Биллу? – спросил я.
– Валяйте. Я все запишу.
– Поезд прибывает в Виннипег завтра вечером, около семи тридцати, все сходят и отправляются в отели. Пожалуйста, скажите Биллу, что я не остановлюсь в том отеле, где владельцы, и что меня опять не будет на торжественном обеде у президента клуба, но что я буду на скачках, даже если он меня не увидит.
Я остановился. Она повторила все, что я говорил.
– Замечательно, – сказал я. – И задайте ему, пожалуйста, несколько вопросов.
– Валяйте.
– Спросите его, что известно о неких мистере и миссис Янг, которым принадлежит лошадь по имени Спаржа.
– Это лошадь с вашего поезда, – сказала она.
– Правильно. – Я несколько удивился, но она пояснила, что Билл дал ей список, чтобы ей было легче принимать мои сообщения.
– Спросите его, – продолжал я, – известно ли ему что-нибудь о неприятностях, которые могли быть у Шеридана Лорримора, помимо нанесения побоев одному из актеров в Торонто, – о таких неприятностях, которые могли бы кончиться тем, что Шеридан попал бы в тюрьму.
– Господи Иисусе! Лорриморы не попадают в тюрьму.
– Так я и понял, – сухо ответил я. – И еще, пожалуйста, спросите его, какие лошади будут участвовать в скачках в Виннипеге и какие – в Ванкувере, и какая из них, по мнению Билла, в действительности самая лучшая из всех в поезде, пусть даже она сейчас и не в лучшей форме, и у какой больше всего шансов победить в том и другом заездах.
– Первый вопрос мне не нужно задавать Биллу, я могу ответить и сама это есть в моем списке. В Ванкувере выступят почти все лошади, точнее – девять из одиннадцати. В Виннипеге скачут только Высокий Эвкалипт и Флокати.
Что до второго вопроса, то, по моему мнению, ни Высокий Эвкалипт, ни Флокати в Виннипеге не победят, потому что Мерсер Лорримор доставит туда на автомашине своего замечательного Премьера.
– Хм... Вы внимательно следите за скачками?
– Мой милый молодой человек, разве Билл вам не говорил? Мы с его отцом много лет издавали журнал "Мир скачек Онтарио", пока не продали его.
– Понимаю, – пристыженно сказал я.
– А что касается скачек в Ванкувере, – бодро продолжала она, – то Лорентайдский Ледник вполне может начать таять уже сейчас, а вот у Спаржи и Права Голоса шансы хорошие. Спаржа, вероятно, будет фаворитом, потому что она всегда в хорошей форме, но раз уж вы спросили, то самая лучшая лошадь, самая перспективная – скорее всего Право Голоса Мерсера Лорримора, он придет хоть на полголовы, а впереди.
– Миссис Бодлер, – сказал я, – вы просто сокровище.
– Да, и неоценимое, – согласилась она. – Что-нибудь еще?
– Больше ничего, разве что... Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?
– Нет, не очень. Это весьма любезно с вашей стороны. До свидания, молодой человек. Я всегда здесь.
Она тут же положила трубку, словно желая избежать дальнейших расспросов о ее здоровье, и это живо напомнило мне мою тетю Вив, которая до самого конца сохраняла бодрость, хорошее настроение и страсть к лошадям.
Вернувшись в вагон-ресторан, я увидел, что Оливер и Кейти накрывают столики к ужину. Я машинально стал им помогать, хотя они сказали, что в этом нет необходимости. Когда с этим было покончено, мы удалились на кухню посмотреть, что там для нас готовит Ангус, и взять у него печатные меню, которые нужно разложить по столикам. В них было написано, что сначала будут поданы блины с икрой, потом баранья грудинка или холодная лососина, а потом шоколадный мусс со сливками.