На полголовы впереди

Все решили, что это разумно, и принялись одеваться.

– Разве у вас нет текста? – спросил я Зака.

– Точных ролей, которые надо было бы заучивать, нет, если вы это имеете в виду. Мы все знаем, что должно произойти в каждой сцене, и импровизируем. Когда мы ставим такой детективный спектакль, актерам только в общих чертах сообщают, что должно произойти и кто такие их персонажи, а свою воображаемую биографию каждый придумывает сам – если кто-нибудь из пассажиров в разговоре их о чем-нибудь спросит, у них должен быть готов ответ. Я и вам советую это сделать. Изобретите себе семью, историю своего детства... и держитесь как можно ближе к действительности, так легче всего.

– Спасибо за совет, – ответил я. – Вы сможете сообщать мне свои планы на каждый день и ставить меня в известность, если произойдет что-нибудь необычное, чего вы не ожидали? Даже просто какая-нибудь мелочь?

– Да, конечно. И Нелл тоже об этом попросите. Она знает сюжет. Есть еще несколько актеров, которых сегодня здесь не было, потому что они выходят на сцену позже. Они в списке пассажиров. Нелл вам их покажет.

Он с трудом сдержал зевок, и у него вдруг сделался очень усталый вид – он стал совершенно не таким, каким был всего две минуты назад. Я подумал, что он, вероятно, из тех людей, которые умеют включать и выключать свою энергию, словно поворачивая кран. У тети Вив был близкий друг – пожилой актер, который мог прийти в театр дряхлым стариком и тут же, выйдя на сцену, так сыграть свою роль, что у зрителей волосы становились дыбом.

Предложив подвезти меня, если надо, Дэвид Флинн направился к столу такой расслабленной походкой, какой у Зака и быть не могло. Он взял большой конверт, который принесла Нелл, открыл его и раздал всем то, что там было, – багажные ярлыки с надписью "Мерри и компания" и копии памяток для пассажиров. Реквизит, подумал я.

Я спросил его, не будет ли он проезжать где-нибудь поблизости от офиса "Мерри и компании", он сказал, что подкинет меня туда, и сдержал свое обещание. По дороге я спросил его:

– Вы этим постоянно занимаетесь?

– То есть играю? Или такими детективными представлениями?

– И то и другое.

– Я берусь за все, что ни предложат, – откровенно признался он. Пьесы. Рекламные клипы. Маленькие роли в сериалах. Но теперь – большей частью детективные представления, сейчас они в моде. И почти всегда – по заказу "Мерри и компании". Я пишу сюжеты, подходящие к случаю. На прошлой неделе мы работали на съезде врачей и поэтому разыгрывали сюжет на медицинскую тему. Теперь вот – скачки. А на следующей неделе мне надо будет что-то придумать для Клуба рыболовов – они на выходные выезжают на поезде в Галифакс. Это постоянная работа. И денежная. И довольно интересная. Хотя, конечно, это вам не Стратфорд-на-Эйвоне.

– А как другие актеры? – спросил я. – Те, кто сейчас был в гараже?

– Примерно так же. Работа есть работа. Им нравится играть в поездах.

Хотя на ходу приходится все время кричать, чтобы перекрыть стук колес, – уж очень длинные эти вагоны-рестораны. И по форме совершенно не годятся для сцены. Мы не всегда берем одних и тех же актеров, это зависит от состава действующих лиц, но они все дружат, мы никогда не берем таких, с кем трудно ужиться. Чтобы такая импровизация получалась, все должны проявлять терпимость и великодушие.

– Я не знал, что детективные представления – такой модный жанр.

Он с улыбкой покосился на меня:

– Теперь их и в Англии часто устраивают.

– Э-э... У меня очень английский акцент? – спросил я, когда он затормозил у входа в офис "Мерри и компании".

– Очень. Образованный англичанин в дорогом костюме.

– Видите ли, сначала предполагалось, что я поеду на поезде под видом богатого владельца лошади. А что бы вы подумали о моем акценте, если бы я был одет официантом в темно-желтом жилете?

– "Золото урожая" – вот как называется этот цвет, – сказал он задумчиво. – Может быть, я и не обратил бы на ваш акцент особого внимания. В конце концов, в стране тысячи иммигрантов из Англии. Я думаю, сойдет.

Я поблагодарил его за то, что он меня подвез, и вылез из машины. Он зевнул, сделав вид, что усмехнулся, но я понял, что он действительно устал.

– Увидимся в воскресенье, Томми, – сказал он, и я ответил:

– Так точно, Зак.

Он с улыбкой отъехал, а я вошел в офис "Мерри и компании" и вместо прежних тишины и покоя увидел лихорадочную спешку и услышал громкие разговоры по нескольким телефонам сразу.

– Ну как это могло случиться, что наши велосипедисты все до единого разом прокололи себе шины?

– Сегодня им до Нюи-Сен-Жоржа не добраться.

– Есть у кого-нибудь вариант с другими отелями?

– Где же нам найти им во Франции пятьдесят новых камер нужного образца? Они говорят, что камеры порезаны в клочья.

– Это был саботаж. Иначе быть не может.

– Они переехали поваленную изгородь, а изгородь была из колючей проволоки.

Нелл сидела за своим столом и говорила по телефону, свободной рукой зажимая ухо, чтобы не мешал шум.

– Почему эти идиоты не могли слезть с велосипедов и перенести их?