На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное

Большая часть поездов была в плохом состоянии. Они оказались, разбиты снарядами с бомбами, и прошиты строчками пуль, посланных фрицами с неба. Много вагонов сгорело дотла и представляло собой железные остовы, потемневшие от сильного жара и копоти.

По двум сторонам длинной насыпи лежало что-то совсем непонятное. Павел напряг глаза и с огромным трудом разглядел, что это обломки подвижного состава. Видно, их сбросили с рельсов, чтобы во время пожара, пламя не перебросилось дальше.

Среди мёртвого хлама виднелись смятые кабины машин, медицинских фургонов и двухсотлитровые бочки, наверное, из-под бензина или солярки. Местами, к небу торчали стволы различных орудий и нескольких обугленных танков.

Особенно жутко смотрелись локомотивы с разорванными паровыми котлами. Куски толстой обшивки были удивительно вывернуты почти наизнанку. Они торчали в разные стороны, как острые листья чудовищных ядовитых растений.

Живых людей поблизости не было видно. Ни фрицев, ни наших солдат, ни местных жителей, которые всюду копались в обломках и пытались найти на пожарищах, хоть что-то полезное. А раз нет селян, значит, рядом нет деревень, или люди ушли на восток вместе с отступающей армией.

Павел заметил, что всюду темнели холмики свежей земли. Он пригляделся и рассмотрел разномастные похоронные знаки. Где-то стояли, сколоченные из досок пирамидки, что украшались вверху некрашеной фанерной звездой. В прочих местах находились лишь крышки от ящиков. На них виднелись списки фамилий, написанных карандашом.

— Так вот что, имел в виду лейтенант, когда говорил, что фашисты разбомбили дорогу, — задумчиво протянул командир. — Выходит, нам с тобой повезло. Мы успели доехать до фронта, пока поезда ещё как-то ходили. Затем, всё окончательно встало, и войска двигались дальше уже пешим ходом. То есть, шагали по голой степи тридцать, а то и полста километров.

— Многие люди и не добрались до места сражений, а сложили головы здесь, на глухом переезде. То есть, на большом расстоянии до места встречи с врагом. — подвёл Павел грустный итог.

Парень подумал о том, что раз вокруг нет никого, то можно встать в полный рост. Он хотел было подняться, но, прежде чем это сделать, по привычке глянул назад. Там обнаружилось облако пыли, которое стремительно двигалось к железной дороге. Павел толкнул Олега в плечо и прошипел:

— К нам едут фашисты.

Сержант, не стал спрашивать, что там и где? Он молчком откатился в левую сторону и оказался на той стороне небольшого пригорка, которую не было видно с просёлка.

Павел, не мешкая, рванулся за ним, вскочил на карачки и через пару секунд тоже укрылся от фрицев. Боец высунул голову над краем низкого холмика и направил бинокль на грунтовку. По ней шла цепочка автомобилей с высокими холщовыми тентами.

Судя по скромным размерам, грузовики оказались не больше, обычной «полуторки». Только у многих машин, кабины были гораздо просторней. В них могли уместиться не два, а три человека.

«В каждом кузове сидит два отделения фашистских солдат», — прикинул боец и оценил протяжённость колонны.

Она растянулась почти на версту. Значит, это шёл батальон немецких стрелков. Сзади виднелись санитарные и прочие автомобили. Некоторые из них тащили небольшие орудия, похожие на обычные «сорокапятки».

Огромная масса быстро мелькнула мимо советских бойцов, подкатила к железной дороге и остановилась, словно упёрлась во что-то. Парень глянул вперёд и увидел, в чём, собственно, дело? Поперёк переезда застыл эшелон, что был составлен из двухосных сгоревших теплушек.

Откуда-то сзади подкатила небольшая машинка со скошенным носом и запасным колесом, закреплённым на низком переднем капоте. Верх ребристого кузова был откидным. Благодаря жаркому лету, брезент, из которого его сшили немцы, оказался свёрнут в рулон и аккуратно уложен назад.

Внутри «таратайки» находились шофёр и два офицера в фуражках и строгих кителях, украшенных серебристым шитьём. Тот, что развалился на заднем сиденье, встал во весь рост. Осмотрел, возникшее внезапно, препятствие и отдал несколько громких команд.

Задние борта грузовиков тут же откинулись. На землю стремительно высыпало около сотни мотострелков. Одни из них кинулись к рельсам, встали между буферами и с ловкостью заправских путейцев начали развинчивать сцепки. Пламя, что уничтожило обшивку вагонов, почти не затронуло стальные крепления, и дело там двигалось удивительно быстро.

Тем временем, другие фашисты сняли с бамперов автомобилей намотанные на них толстые тросы и подтащили к ближайшей «теплушке». После пожара, от неё сохранились лишь колёсная рама да обгоревший каркас. Солдаты накинули петли на стальные конструкции, торчавшие кверху, как рёбра погибших животных. Они вернулись назад и закрепили канаты за крюках двух машин, вставших бок о бок.

С полсотни стрелков перебежало на противоположную сторону железной дороги. Фрицы встали вдоль длинного борта «теплушки», упёрлись руками в неё и дружно навалились всем телом. Грузовики одновременно сдали назад. Вагон накренился и рухнул плашмя.