На переднем крае. Битва за Новороссию в мемуарах её защитников

Да, может быть, ты прав, может Ксюша, или этот «москаль», ушедший с гранатами навстречу нацгвардейцам «не умели устроить свою жизнь», в том смысле, в каком ты это «устройство» понимаешь, но мне. Боря, кажется, что они прожили свои жизни классно. Они моложе твоих детей. Боря, их уже нет, и умерли они достойно и красиво. А ты. Боря, уже в течение тридцати лет рассказываешь всем, как тебе было голодно и холодно в чужой, неприютной Москве с двумя детьми и клевещешь на павших.

И еще к вопросу о «террористах-наемниках», о «путинско-российских спецназах», о «чеченских батальонах» и проч. Да, я видел в Славянске людей разных национальностей. Чеченца, правда, не видел ни одного. Все «чеченцы» (смуглые, горбоносые, небритые), к которым я радостно бросался с блокнотом: «Ну, наконец-то!.,» — оказывались то шахтерами из Макеевки, то дальнобойщиками из Горловки… И в целом, в Славянске, при всех, как я, «заезжих», было процентов 95 — местных, с Донбасса. То есть они были у себя дома и воевали — за свою землю, за свои дома, за свои семьи. Поэтому и не терпят никакой критики рассказы киевских комментаторов о том, как, в очередной раз «террористы сами обстреляли дома мирных жителей»: это значило бы, что ополченцы стреляли по своим домам, по своим семьям…

«Нанюхавшиеся пороху бывшие безработные мечтатели и неудачники, бездарные поэты и неудавшиеся актеры и прочая», — это, я так понимаю, ты «ко мне» т. к., во-первых, кроме себя, актеров здесь я (пока) не встречал (если не считать Кургиняна), круг твоих знакомых поэтов, вступивших в ополчение, тоже, думаю, достаточно узок, т. е. ограничивается одним мной. Во-вторых, — уж больно текст этот (про «бездарных поэтов и неудавшихся актеров») мне знаком, сдается мне, что я от тебя его уже слышал, правда, «по пьяни», лет 30 назад. Что у трезвого на уме… Долго же ты эту желчь носил в себе и холил…

Но, странная штука, не я, «бездарный поэт и неудавшийся актер», приезжал к тебе в гости в Новую Зеландию, а ты ко мне, в Париже (и я был, действительно, рад тебя видеть, и моя жена была рада, она рада всем моим друзьям, а я представил тебя как старого друга). И сейчас. Боря, это ведь не я к тебе в «друзья» на ФБ постучался, а ты — к «бездарному и неудавшемуся»… Зачем, Боря? Для того, чтобы (и не мне даже напрямую) а в диалоге с Эвелинкой высказать все, что накипело по «моему» поводу?

Ты там, в своих комментах, высказал уверенность, что я тебя забаню. Я, Боря, вообще, стараюсь никого не банить. Тем более, из «старых друзей». И пока это мне удается. Только на Цельникере прокололся, очень он уж долго испытывал мое терпение. Так что, виси, Боря. Общайся с нашими общими друзьями.

Мне отвечать не надо. Я и так, с этим вот ответом тебе, перебрал лимит свободного времени.

P.S. Только, Боря, одно: на своей странице ты можешь кричать хоть «Хайль Гитлер!» — хозяин — барин. Но, находясь «в гостях», постарайся вести себя прилично. Ты ведь. Боря, не дурак, в консерваториях учился, ты прекрасно понимаешь, что твое «Сала Украине!» на моей странице мне не придется по душе. То есть еще одна провокация. Брось, Боря. Успокойся.

А если уж очень захочется крикнуть про «сало», да так, что — совсем уж невмочь, так ты тогда не где-то там, внизу, в комменте, на ухо Марине Тимониной, а приезжай сюда, записывайся в «нацгвардию» (дети-то уж выросли, продержатся-прокормятся, поди, без тятьки с полгода), бери автомат, и — «вышел в степь донецкую парень молодой!» И тут уже: кричи — не хочу. Про все, чего натерпелся от клятых москалей. Тут я тебя уже выслушаю.

P.P.S.

Вот, только что, из новостей:

«21 летний ополченец Николай закрыл своим телом коляску с ребенком при обстреле фашистами пригорода Луганска. На коляске его кровь. Ребенок жив. Мать в тяжелом состоянии в больнице..»

Вот, Боря, еще один «впечатлительный колорад, безработный мечтатель, не умеющий строить свою жизнь»…

17 июля 2014 «ЩАС «СЧАСТЬЕ» БУДЕМ ПРОЕЗЖАТЬ. БУДЬ ОСТОРОЖНЕЕ…» (Разная война)