На острие проблем – 5

«Русский этнос — стержень российской государственности — сложился и развивался на стыке различных цивилизационных влияний: духовного наследия Римской империи, преимущественно в германизированном варианте, Византии, олицетворявшей сплав культур восточного Средиземноморья и Ближнего Востока, и так называемого “поля” — культуры кочевых народов, с которыми русские княжества соседствовали веками… Этнокультурная гетерогенность сформировала такие черты национального характера русского народа, как добрососедство, терпимость, способность к усвоению ценностей разных культур… Северный климат земель, ставших постоянным местом их обитания, вынуждал вырабатывать такие нормы группового поведения, которые были необходимы для выживания в столь суровых условиях. Этим объясняется устойчивость общинных отношений и связанные с ним традиции коллективизма и артельности… Возник миф о том, что Россия не имеет традиций самоуправления, а менталитету русского народа свойственны черты покорности и терпения, непритязательности и неверия в свои силы, пассивности, которые цепко держат Россию в орбите авторитарной традиции, от чего давно избавилась европейская цивилизация… Но в истории России были события, которые вырабатывали в общественном сознании народа иные качества. Суровые условия существования не только способствовали, но нередко препятствовали доминированию авторитарных начал государственной власти. Уже на ранних этапах становления национальной идентичности русского народа получили развитие начала общинного самоуправления и социальной активности. Неоднократные попытки подавить и разрушить эти начала всегда наталкивались на ожесточенное сопротивление. На этой почве сформировались такие черты русского национального характера, как вольнолюбие, стремление к самостоятельности в решениях и действиях, иронически-насмешливая реакция на поступающие сверху указания и законы, склонность к анархии. В русской ментальности черты авторитарной культуры причудливо переплелись с чертами демократической культуры. Толерантность и нетерпимость, покорность и бунтарство, повиновение и самодеятельность, пассивность и взлеты активности — эти, казалось бы, несовместимые свойства спрессованы исторической памятью народа в его сознании, определяя противоречивость русского национального характера».

Это, пожалуй, действительно самая взвешенная и глубокая оценка нашей русской ментальности. Такие мы на самом деле и есть в мире.

Демографическая проблема российской цивилизации становится сегодня первоочередной проблемой ее существования. Если смотреть на эту проблему несколько шире, то видно, что мы находимся пока еще на втором плане. Миграция, захватившая западные страны после Второй мировой войны, уже практически дала им «вкусить» все прелести этого демографического сдвига в мире.

Уже сегодня в Германии на одного немца приходится четыре турка, во Франции на одного француза — шесть алжирцев и два марокканца. В Бельгии на одного бельгийца — три албанца, а самое распространенное имя у новорожденных — Мухаммед.

Целые кварталы европейских городов превратились в африканские и азиатские сообщества, живущие по собственным законам и обычаям. Человеку с белой кожей появляться в этих кварталах не рекомендуется не только ночью, но и днем.

Европа вымирает. К таким странам относятся Дания, Швеция, Польша, Италия, Австрия, Германия. Во Франции число иммигрантов составляет 20 % от всего населения. Неофициально — в два раза больше. А за последние 50 лет белое население цивилизованной Европы сократилось почти наполовину. Еще четверть поляков, чехов, германцев исчезнет в ближайшие 20 лет, и к 2050 году коренное население этих стран превратится в национальные меньшинства.

Сложившееся в Западной Европе положение, когда ее средний класс с большим удовольствием использовал труд иностранных рабочих, и особенно массированная миграция в европейские страны в последние годы дали толчок к существенной «исламизации» Европы. В такой ситуации, действительно, к 2050 году Евросоюз превратится в «Еврохалифат».

Будем надеяться, что чаша сия нас минует. Что же происходит в России в этом вопросе? Между мигрантами и коренными жителями нашей страны растет социальный разрыв. И те и другие стремятся обособиться и изолироваться друг от друга. Признавая пользу мигрантов для экономики, коренные жители страны воспринимают их как некую враждебную силу, с которой связана угроза не только национальной безопасности страны, но зачастую и их жизни.

Но и этнические мигранты, оказавшиеся в России, в подавляющем своем большинстве не проявляют заметного желания интегрироваться, а демонстрируют свою этническую «особость», формируют этнические анклавы. Такое же положение сложилось и в мировой практике. Сегодня в США из пяти китайцев четверо живут в «чайна-таунах» по своим законам.