На острие проблем — 4

Цена этих преобразований в жизни общества слишком высока. Мы потеряли мощное государство — СССР и едва не лишились уже новой Российской Федерации. В 1990-е годы потеряли свое политическое лицо, а затем, приобретя его вновь, подвергаемся многолетнему остракизму со стороны Запада под руководством США.

В экономической сфере положение по-прежнему сложное. Сознательное разрушение в 1990-х годах основ многофункциональной промышленности не могло не сказаться на комплексном развитии экономики. Практически такая же ситуация сложилась в науке, да и социальная жизнь оставляет желать лучшего.

Дается ли каким-либо образом реальная оценка происходящему в стране? Ведь для того, чтобы лечить, нужно иметь правильный диагноз. Об этом очень доходчиво написал главный редактор журнала «Форбс»: «Поразительная неспособность экономистов и политических лидеров оценить, чем сегодня болеет большинство экономик, и назначить правильное лечение удручает и свидетельствует об их твердолобом отказе изучить факты и о глубинной эмоциональной приверженности фальшивым идеям. Это также показывает их умственную лень».

Реальному положению экономики нашей страны мной будет уделено внимание отдельно. В данной же части хотелось бы остановиться на фундаментальных вопросах экономического развития России в новых, рыночных условиях.

Но прежде чем говорить о фундаментальных вопросах развития экономики нашей страны, на мой взгляд, необходимо несколько коснуться главных веяний экономической мысли мира.

Наша страна за постсоветский период достаточно основательно интегрировалась в мировую экономику. Время, когда СССР динамично развивался в период мировой депрессии конца 1920-х — начала 1930-х гг., ушло в прошлое. Хотя нас не ждали в мировой экономике, при разрушении СССР нашей стране нашли место, которое она, мировая экономика, посчитала нужным. Это, конечно, совсем не то, о чем мечтали наши демократы первой волны.

Экономическая мысль мира не стоит на месте. Во многом это зависит от мировой политической картины, которая претерпела огромные изменения после разрушения СССР. Уход СССР из ранга сверхдержавы не мог не сказаться на всем этом.

В этом материале я решил затронуть только две теории мировой экономической мысли. Из них наиболее значимой для нас является отношение двух сверхдержав — США и Китая.

Повторю: прежде чем говорить о развитии отечественной экономики, на мой взгляд, следует остановиться на мировых глобальных изменениях, которые или уже начинают осуществляться или для их реализации уже основательно готовятся.

Так, по мнению известного во всем мире профессора Шваба, тенденция covid-19 — это дымовая завеса, а на вопрос: «когда будет возврат к нормальной жизни?» — он дает циничный и честный ответ: «никогда». Читателю же дают понять: обо всей той чуши, которая называется «экономическим либерализмом» и которая насаждается десятилетиями, следует раз и навсегда забыть.

Человечество приглашается в посткапитализм, где править будет элита (1 % населения планеты вместе с прислугой), а все остальные (99 %) будут рабами, помещенными в цифровой концлагерь.

С акционерной формой компаний будет покончено. Ведь у такой компании только одна цель — максимизация прибыли любой ценой в интересах акционеров. А последних ничего, кроме прибыли и дивидендов, не интересует. Капитализм акционеров должен быть трансформирован в капитализм стейкхолдеров (stakeholders) — т. е. «капитализм всех заинтересованных сторон»

А кто эти стейкхолдеры? — Только крупнейшие корпорации. Большинство из них сегодня мы называем «транснациональными корпорациями» (ТНК). Завтра такое название может оказаться некорректным, даже абсурдным. Почему? — Потому что не будет национальных государств.

Согласно Швабу, национальные государства — анахронизм, пережиток старого капитализма. Надо стремиться к размыванию национальных границ, национальных государств. И в «дивном новом мире» корпорации будут не «транснациональными», а «глобальными».

Глобальные корпорации должны постепенно брать на себя все функции государства, по сути, планируется приватизация государства. Правда, в вопросе о будущем государства Шваб рассуждает очень взвешенно. В переходный период оно элите может очень даже понадобиться. Ведь наверняка не все захотят добровольно войти в «дивный новый мир» (т. е. цифровой концлагерь).

Вот и потребуется сила, в том числе полиция и даже армия, для того чтобы загонять «диссидентов» в «светлое будущее». А уж потом, когда все окажутся в цифровом концлагере, можно будет окончательно упразднить прежние государства. Высшим управляющим институтом станет мировое правительство, которое будет опираться на глобальные корпорации.

Итак, Шваб говорит о крупных корпорациях как несущей конструкции нового капитализма. А где же малый и средний бизнес? — А ему в этой конструкции места нет. Малые и средние компании уже зачищаются в ходе нынешнего lockdown.

А куда же деть миллионы и миллионы тех, кто был занят в этом секторе экономики? Часть из них, как считает Клаус Шваб, должны взять на работу крупные «социально ответственные» корпорации.