На Лене-реке

— Надо так, чтобы инструкторы и обучали и сами работали, — сказала наконец Таня. — Вот, к примеру, на машину рядом со мной посадить ученицу. Я буду работать и ее учить. За одной присмотреть сумею… И на каждом переходе так. Вроде, как бы сказать, работать звеньями. И так во всех сменах. Конечно, машины придется тут переставить некоторые.

— Не могу согласиться, — возразил Щегольков. — Это очень смелое предложение, оно делает честь товарищу…

— Парамоновой, — подсказала Ольга.

— …товарищу Парамоновой, готовой принять на себя обязанности инструктора, совмещая их с работой за машиной, но практически это неизбежно поведет к снижению производительности у всех лучших работниц, выделенных инструкторами, или, по выражению товарища Парамоновой, звеньевыми.

— Нет, неправильно вы говорите, — уже смело запротестовала Таня.

Инженер технического отдела, так невежливо прерванный «какой-то девчушкой», как он мысленно окрестил Таню, которая показалась ему очень юной, встал и, наклонив голову, посмотрел на Таню поверх стекол пенсне. Но Таня теперь уже не смущалась.

Внимание, с каким к ее словам прислушивались Луговой, Калугин и особенно Кузьма Никитич, ее подбодрило.

— Зачем спорить? — сказала она. — Прошу организовать такое звено и обязуюсь в первую же неделю повысить свою выработку и выработку всего звена.

Против такого довода нечего было возразить.

И, к чести Щеголькова, он понял, что за словами этой молодой работницы кроется твердая уверенность в своем мастерстве.

— Я больше всех буду рад, если окажусь неправым. Но смогут ли другие работать так же, как вы?

— Смогут, — уверенно ответила Таня. — И потом вот что, товарищ начальник, — улыбнулась она, — мы тоже предъявим вам свои требования. Сделайте так, чтобы у нас зря не пропадало ни одной минуты. Чтобы за машиной крой не подбирать, нитки в кладовой не ожидать, за товаром не бегать. Сделайте так, чтобы работа сама в руки плыла.

— Правильно, — подал голос сосредоточенно молчавший все время Кузьма Никитич. — Тут вот что надо сделать, — он обернулся к Щеголькову, — конвейер! Пустить ленту вдоль столов, и товар пойдет сам от машины к машине.

— Верно, верно, Кузьма Никитич, — обрадовалась Таня, — сделайте так, а уж мы докажем товарищу инженеру, что напрасно он сомневается.

— Теперь и я не сомневаюсь, — улыбнулся Щегольков. — Работа звеньями в сочетании с конвейером должна себя оправдать. Теперь главное — тщательно продумать все детали предстоящей перестановки оборудования и быстро ее осуществить. А вам, — обратился он к Тане, — за вашу инициативу спасибо. Вы очень помогли нам.

Глава одиннадцатая

1

Торжественное заседание окончилось. Андрей спустился в опустевший зрительный зал и сел неподалеку от сцены. Из фойе и буфета доносился разноголосый шум. На сцене, задернутой плотным темно-синим занавесом, громко стучали молотками, устанавливая декорации.

Андрей сидел и думал о том, что завтра отдых — первый нерабочий день за несколько последних месяцев, о том, что по-настоящему отдохнуть, оценить отдых можно только после упорной, трудной и успешно завершенной работы и что именно потому все так рады празднику.

Но сам он этой радости не ощущал. Завтрашний день, который можно было провести дома, в кругу семьи, не сулил ничего радостного. Внешне все было благополучно. Они были учтивы друг с другом, в разговорах старались избегать вопросов, которые могли бы вызвать разногласия, и если разногласия все же возникали, то оба с подозрительной поспешностью уступали один другому. Чувствовалось, что главным для них было стремление избежать ссоры, а то, что каждый оставался при своем мнении, воспринималось обоими как нечто неизбежное и даже естественное.

Чей-то веселый молодой голос крикнул со сцены:

— Декорация готова!

Вслед за этим дали первый звонок.

Зал постепенно начал заполняться.

Раздвинув занавес, Ольга спрыгнула со сцены и остановилась, оглядывая зал. Светло-коричневое платье красиво облегало ее стройную фигуру.

Заметив Андрея, она подошла к нему.

— Вы почему один, Андрей Николаевич? — спросила она.

— Жена занята сегодня в концерте, — ответил Андрей.

— И вам суждено скучать одному?

— Если вы не согласитесь разделить мое одиночество.

— Охотно, — сказала Ольга и села рядом. — А это не опасно? — спросила она, и в глазах ее мелькнули лукавые искорки.

Андрей тоже засмеялся, но далеко не так весело, как Ольга.

— Очень хорошо, Андрей Николаевич, сказали вы в докладе о наших стахановцах. Я просто порадовалась, когда вы говорили о Тане Парамоновой, Егоре Ивановиче и других. Очень хорошо сказали.

— Хорошо, говорите?

— Да, всем это очень понравилось. Заслужили они такую оценку.

— И поэтому вы такая сияющая? — улыбнулся Андрей.

— У меня сегодня особенное настроение, Андрей Николаевич. Давно такого не было.

— И есть причина?

— Да, — она посмотрела ему в глаза. — Я получила письмо.

— От него? — вежливо улыбнулся Андрей.

— Вы угадали. Но письмо совсем не о том, о чем вы думаете… Это очень забавная история. Если хотите, могу рассказать, пока там, — она кивнула на сцену, — наши артисты приклеивают себе носы и бороды.