На Лене-реке

На удивление самой Тани родился веселый конвейер без особых мук. Мнения, высказывавшиеся вначале некоторыми «осторожными» людьми, опасавшимися, что дополнительные люльки внесут разнобой в слаженную работу основного конвейера и снизят его производительность, оказались неосновательными. Наоборот, стремление каждого рабочего накопить время для обработки дополнительных стахановских пар дало возможность ускорить движение ленты и повысить выпуск продукции и на главном конвейере.

До конца месяца оставалось еще четыре дня, а начальник цеха уже отрапортовал о выполнении месячного плана. Но вслед за этим радостным известием поступил первый тревожный сигнал.

Пришел начальник снабжения Запрягаев и, смущенно поглаживая все еще пышные, но уже начинающие седеть усы, доложил:

— Срезали в управлении нашу заявку. Выдали наряд на кожтовары и другие материалы в точном соответствии с месячной программой.

— Надо было зайти к главному инженеру.

— Был у самого начальника.

— И что же?

— Говорят все одно. Фонды выделяются на план.

— Но мы же план перевыполняем.

Запрягаев только развел руками. Дескать, говорил я об этом, да и сами они знают.

Таня тут же собралась и поехала в управление.

Ни начальника управления, ни главного инженера она не застала. Состоялся разговор с начальником планового отдела. Закончился он безрезультатно.

— План — это закон, — сказал начальник отдела, солидно откашливаясь. — А закон может быть только один. На ваш план все материальные фонды выделены вам полностью. Посему претензии ваши неосновательны, и помочь вам ничем не могу.

И снисходительная улыбка, проступившая на его слегка расплывшемся лице, говорила: «Ведь вот вы, директор предприятия, не понимаете самых элементарных вещей, я вам по-хорошему, спокойно разъясняю, а вы на меня же сердитесь. Что значит молодость и неопытность!»

— Но мы же перевыполняем план. Производительность труда растет у нас с каждым днем! — доказывала Парамонова.

— Очень хорошо, что у вас растет производительность труда, очень хорошо, — все так же благожелательно отозвался начальник отдела. Он снял пенсне и поморгал большими близорукими глазами. — Вы можете высвободить часть рабочей силы и выполнить план меньшим количеством людей. Подумайте об этом.

— Но у нас конвейер, понимаете, конвейер, — убеждала Таня. — Мы упорно работали, чтобы увеличить выпуск на конвейере, а вы нам советуете подумать, как его снизить…

— Я вам ничего не советую, — начал уже сердиться начальник отдела. — Я вижу, вы сами с усами. Я только разъясняю вам: материальные фонды отпускаются предприятиям в соответствии с утвержденными планами. Дать вам больше, значит у кого-то надо срезать. Кто на это согласится?

— Мне известно, — не сдавалась Таня, — что некоторые фабрики управления не выполняют плана. Передайте нам их неиспользованные фонды.

— Вот как! — начальник отдела нацепил пенсне и иронически посмотрел на Таню. — Снять у них фонды и дать им в руки козырь, оправдывающий допускаемый ими срыв плана. Извините меня, но я вижу, вы… недостаточно хорошо разбираетесь в основных принципах планирования.

— Основной принцип планирования не мешать, а помогать новаторам производства, — отрезала Таня и вышла.

Вечером Таня поделилась своими заботами с Василием.

— Ну не бюрократ ли? — заключила она, передав свой разговор с начальником планового отдела.

— Кто ж его знает, — улыбнулся Василий, — может, и бюрократ. Только он прав.

Таня едва поверила своим ушам.

— Прав? Ну, Вася, не ожидала я от тебя этого. Значит, всем коллективом трудились, добивались, а теперь насмарку. На попятный. А он прав… — у нее даже голос перехватило от негодования. — Да ты знаешь, какие замечательные результаты достигнуты на веселом конвейере! Мало того, что ни одна пара из красных люлек не остается необработанной — а это полтораста дополнительных пар в смену, — с основной ленты снимаем больше, чем до этого. А качество как поднялось! В цехе стало законом давать на стахановском конвейере только первосортную продукцию, и зарабатывать каждый рабочий стал больше. И все это поломать! Нет, Вася, видать, много заседать не к добру. За резолюциями-то живое дело проглядеть можно.

Василий с нескрываемым удовольствием смотрел на возбужденную Таню.

— Правильно, Татьяна, молодец. Ну, все высказала? Теперь меня слушай. Прав он потому, что говоришь ты верно, но до конца не договариваешь. Просишь дополнительные фонды, а фонды дают под план. Не с того конца начинаешь. Надо просить, — Василий остановился и серьезно посмотрел на нахмуренную Таню, — надо просить, чтобы увеличили план заводу. Понятно? И не просить, а требовать. Если такое справедливое требование не удовлетворят, мы поможем. Тогда и наша резолюция, — прищурился Василий, — пригодится и помощь живому делу окажет. Поняла?

— Поняла.

— Это еще не все, — продолжал Василий. — Теперь надо нацелить коллектив так, чтобы выпускать дополнительную продукцию за счет внутренних резервов. Ты сегодняшнюю газету читала?

— Нет еще.