Читаем На краю света полностью

Боря Линев встал, подошел к Желтобрюху и, вытащив у него изо рта трубку, торжественно сказал:

— Согласно приказу начальника, за небрежное и разгильдяйское обращение с огнем трубка отбирается.

Все мы любили Желтобрюха. Только Шорохов сразу же, еще с Архангельска, не взлюбил почему-то своего борт-механика. Постоянно Шорохов кричал на Борю, жаловался на него и нам всем и Наумычу.

— Убери ты от меня Борьку, все равно я с ним летать не буду, — часто просил он Наумыча. — На что мне такой младенец? Он даже спичку зажечь не умеет, не то что с мотором управляться!

Наумыч хмурился.

— Разве ты не знал, кого берешь в борт-механики? Ты же сам его просил. Тебе же говорили в Москве, что парень он молодой, неопытный, а ты что сказал? Сказал, что берешь на свою ответственность, ручаешься и так далее. Раньше надо было думать, а теперь уже поздно. Постарайся сработаться.

— Чего там сработаться? — упрямился Шорохов. — К нему двух нянек надо приставить, а ты — сработаться. Дай мне Редкозубова, а Борьку забери.

— Ну, хорошо, — говорил Наумыч, — ладно. Допустим, что я Бориса у тебя заберу. Как же я могу тебе дать Редкозубова? Он ведь самый простой механик. Он даже не имеет права летать. А если что случится, — тогда кто будет отвечать? Я? Спасибо.

— Я его подучу, — не сдавался Шорохов. — Ты отвечать не будешь. Пойми ты, что мне не ужиться с Борькой. Убери его от меня, пожалуйста.

Наумыч начинал злиться.

— Эти капризы, Григорий Афанасич, надо забыть. Здесь не место капризничать. Понадобится, так с чортом уживешься, не то что с Желтобрюхом.

Шорохов уходил от Наумыча злой, хлопал дверями, по целым дням ни с кем не разговаривал, швырялся за обедом тарелками.

— Ничего, ничего, — посмеивался Наумыч, — пройдет. От этого люди не умирают.

А сам вызывал к себе в комнату Желтобрюха.

— Что же это такое, Борис? — строго говорил он. — Опять на тебя летчик жалуется. Ты что, думаешь, он к тебе будет подлаживаться? Нет, милый мой, ты к нему должен подладиться, а не он к тебе. Смотри у меня, Борис, я с тобой как с комсомольцем говорю; чтобы летчик больше на тебя не жаловался. Ступай, и чтобы у меня — тише воды, ниже травы.

И вот с Желтобрюхом стряслась беда. Желтобрюх совершил преступление.

Произошло это вот как.

Наумыч назначил меня библиотекарем зимовки.

Во время аврала никто, конечно, и не вспоминал о книжках. Некогда даже было умыться как следует, не то что книжки читать. Но, когда аврал кончился, когда наступила полярная ночь и жизнь наша вошла в колею, у библиотеки появились читатели.

Первым забежал ко мне Гриша Быстров.

— Открой, пожалуйста, библиотеку, — быстро проговорил он. — Нет ли у нас какой-нибудь книжечки по телефонии? Прямо до зарезу схему одну надо посмотреть.

— Пойдем, поищем. Только что-то я не помню, — кажется, нет такой.

Библиотека у нас была большая, но как-то бестолково подобранная.

В отделе журналов целые две полки занимали потрепанные номера «Русского богатства» за девяностые годы прошлого столетия.

В справочном отделе можно было найти по крайней мере пять экземпляров руководства для разведения шампиньонов и «Настольную книгу кроликовода», можно было получить самый подробный рецепт «Как самому, домашним способом приготовлять ароматические смеси и духи из простейших полевых цветов». Но зато, если бы вдруг понадобилось узнать, как провести звонок или выложить печку, как запаять кастрюлю или починить сапоги, — прочесть об этом было решительно негде.

Мы прошли в библиотеку. Библиотека не отапливалась, и в ней был такой холод, что книги приходилось выбирать, не снимая рукавиц.

— Вот научно-технический отдел, — сказал я, показывая на нижнюю полку. — Ищи! Только ставь, пожалуйста, на место.

Гриша присел перед полкой на корточки и проворно стал выхватывать одну за другой толстые потрепанные книги. Но, конечно, того, что ему было нужно, в библиотеке не оказалось.

Вторым читателем был Боря Линев. Он потребовал чего-нибудь про охоту, промысел морского зверя, про полярные экспедиции. На счастье, этих книг у нас было хоть отбавляй, и Боря ушел из библиотеки, нагруженный толстыми томами всяких отчетов и монографий.

Потом зашел ко мне Ступинский. Он спросил, нет ли в библиотеке Анатоля Франса, и так как Анатоля Франса не было, взял первый том Большой советской энциклопедии.

— Вы знаете, — сказал он, перелистывая энциклопедию, — я решил за зимовку прочесть весь этот словарь. У нас его сколько томов?

— Восемнадцать томов, от А до «Граца».

— Ну, вот. Я и буду прочитывать в месяц по одному тому. На весь год хватит, да еще останется. Это очень интересно. Правда? Вот, например, — он раскрыл книгу наугад, — например, «Автодидакт». Вы знаете, что это такое? Вот я вам сейчас прочту. «Автодидакт — это человек, не прошедший никакой школы, но приобретший знания путем самообучения». Самоучка, так сказать. Или вот — Адай-Хох. Смотрите, пожалуйста. Это, оказывается, одна из высочайших вершин Северного Кавказа! Высота ее — 4650 метров. Покрыта вечным снегом и ледниками. А я такой даже и не знал. Правда, любопытно?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих загадок Африки
100 великих загадок Африки

Африка – это не только вечное наследие Древнего Египта и магическое искусство негритянских народов, не только снега Килиманджаро, слоны и пальмы. Из этой книги, которую составил профессиональный африканист Николай Непомнящий, вы узнаете – в документально точном изложении – захватывающие подробности поисков пиратских кладов и леденящие душу свидетельства тех, кто уцелел среди бесчисленных опасностей, подстерегающих путешественника в Африке. Перед вами предстанет сверкающий экзотическими красками мир африканских чудес: таинственные фрески ныне пустынной Сахары и легендарные бриллианты; целый народ, живущий в воде озера Чад, и племя двупалых людей; негритянские волшебники и маги…

Николай Николаевич Непомнящий

Приключения / Научная литература / Путешествия и география / Прочая научная литература / Образование и наука