На краю миров (ЛП)

Женщина так и не очнулась, и когда Биксби сделала все, что могла, то продолжила свой путь в центр города. Пять минут ходьбы заняли более двух часов. Жители окрестностей Гилеада пришли посмотреть, что случилось, поискать друзей и родственников, а также помочь.

Биксби останавливалась у каждого пострадавшего. Она делала все возможное, чтобы помочь, и нашла несколько выживших, которые смогли помочь более серьезно раненым. Размышляя целенаправленно, как и ее мать, она быстро приняла на себя командование, делегируя ответственность тем, кто отреагировал в разумной манере.

Когда она вышла на проспект, который вел к фасаду здания, то не нашла больше выживших. Вид разрухи разбил ей сердце. Никаких признаков жизни. Ни один из прекрасных культурных объектов не выстоял. Одно здание было неотличимо от другого.

Она догадалась, где некогда находился Зал. Территория выглядела так, словно гигант выкопал здание, поднял его, а затем бросил вниз. Река, протекавшая с тыльной стороны, была захломлена обломками так, что вышла за берега, создав еще больший беспорядок.

Где ее друзья? Выбрался ли хоть один из них?

Столешница лежала на кургане из штукатурки, сломанной древесины и щебня. Биксби проверила ту на устойчивость, затем поднялась на насест, где могла смотреть во всех направлениях.

Она уселась, скрестив ноги и сложив руки на животе. Уставившись на место происшествия вокруг, она умоляла, чтобы кто-нибудь вышел из обломков. Она повернула голову, глядя в одну сторону вдоль развалин проспекта, а затем в другую.

Если бы кто-нибудь выбрался отсюда, разве они не вернулись бы сюда, чтобы поискать ее?

Яркое красное и оранжевое сияние заполнило западное небо по мере захода солнца. Биксби кашлянула. Та же самая пыль, которая раздражала ее легкие, преломляла свет и создавала невероятные цвета наверху. Биксби вздрогнула и стала ждать. Рка пульсировала. Царапины на лице неприятно покалывали.

Она передумала все, что знала о листе пардокса. Эссенция будет влиять на нее в течении нескольких дней после того, как прошло первоначальное онемение. Ее тело, которое должно было быть в безопасности благодаря термии, стало холодным. Она сопротивлялась волнам эмоций, которые, вероятно, были свидетельством шока, но усилились из-за эффекта пардокса. Сон облегчил бы действие препарата, но прямо сейчас Биксби хотела быть начеку.

Сквозь затуманенный разум ей подумалось о том, что надо было бы очистить раны и наложить повязку на более глубокие из них. Она успела обработать только руку. Инфекцией можно было бы заняться позже.

С ее губ сорвался стон, когда она заставила себя сдвинуться с места. Она вытащила сумку-склад, но это были не ее припасы. Она снова поискала и нашла другие сумки-склады. Но не ту, в которой были мази и тканевые повязки. Вероятно, она оставила ее у того мужчины, которого лечила последним.

Из сумки с одеждой она вытащила вязаную шапку, похожую на обтягивающий шлем. Она натянула ее на голову, расправила волосы и застегнула ремешок под подбородком. Она обернула шерстяной тканью талию и плотной шалью плечи. Две полосатые трубки в выцветших оттенках розового и светло-розового цветов придали ногам больше тепла. После того, как она все убрала, переупаковала то, что не собиралась носить, и спрятала в юбках плоские сумки-склады, она натянула длинные перчатки с бахромой, доходившей от запястья до локтя.

Ну вот. По крайней мере, она выглядела так, как хотела выглядеть. Но не чувствовала себя так, как хотела бы чувствовать. Ее сердце болело. Тело жаловалось так, будто его бросило в большую жестяную коробку. В животе урчало. Она была голодна, но желудок был не единственным, что было пустым. Все неприятные ощущения не могли быть отброшены в сторону, потому ее мысли были пусты. Ничто не отвлекало ее от неопределенности ситуации.

Удар по столешнице заставил Биксби вздрогнуть и осмотреться вокруг, чтобы увидеть, что приземлилось у нее за спиной. Йеша взмахнула хвостом и быстро забралась к Биксби на колени. Она озвучила несколько шумных жалоб, обернулась, потирая хвост под носом Биксби, затем успокоилась. Ее мурлыканье указывало на то, что она была довольна тем, что нашла хотя бы одно теплое тело, на которое она могла бы положиться.

Биксби погладила ее. Ей было трудно говорить сквозь слезы.

— Я тоже рада тебя видеть.

Они еще долго сидели вместе и после того, как солнце скрылось за их плоскостью.

Биксби повернула голову, заслышав шум. Неподалеку от них открылся портал, показывающий яркую и причудливую комнату, заполненную людьми в чудесных одеждах. Мужчина и женщина подошли к порталу и прошли через него.

Биксби вскочила на ноги и спрыгнула с платформы. Она метнулась по засоренному проспекту.

— Мама! Папа! Вы пришли.

Не обращая внимания на королевский этикет, или на предпочтение ее матери к чистым платьям и накидкам и всему прочему, Биксби обняла мать, а затем отца, а затем и мать снова.

Мать гладила ее по голове, пальцы снова и снова бегали по ухабистой шапке.

— Ты жива. Слава Примену.